«Касалась Муза щёк моих…»

Маршировать заставил?

…Касалась Муза щёк моих

Горячими устами.

Иногда к конкретным людям из других поколений, из других социальных групп, попросту из другой жизни:

Я удивляюсь молодым,

Тебе я удивляюсь, Катя!

Не освежает воздух дым,

О, как сегодня дым некстати!

А порой ко всем добрым людям Земли. Он намеревается своими стихами переделать многих из тех, кто заблуждается и не верит в силу добра, в целительность раскаяния и высшую мудрость сострадания.

В книге множество стихотворений. Полный анализ их превратится в целую диссертацию. Но стоит сказать, что каждое из них – это законченный кадр, и по ним читатель смотрит прекрасное кино, где герои прекрасны под стать русским былинным богатырям. Кстати, эстетика сказания Матвееву далеко не чужда. Это подтверждает блестящая, сдобренная эзоповым языком, полная точных метафор маленькая поэма «Сказание о бобровом царстве». Здесь Матвеев демонстрирует не только способность выдерживать долгое поэтическое дыхание, но и умение выстраивать тонкий многослойный поэтический сюжет.

Матвеев ставит острые вопросы и, не давая на них прямых ответов, тем не менее указывает читателю путь. Это путь к свету.

* * *

Кто, скажи, твой близкий друг?

Тот, кого ты видеть хочешь,

И порой в глухой ночи

Ты к нему бежишь что мочи?

И красиво с ним молчишь;

Кто теперь он, дальний друг?

Тот, кого ты редко видишь,

Никогда не забываешь,

На цыганском иль на идиш

Он от роду говорит,

Но ты друга понимаешь,

За него душа болит?

Он за тридевять земель,

Ты с ним в радости и в горе;

В жаркий день или в метель

Мчишься, с другом чтоб поспорить,

Если нужно, поддержать

Или вместе помолчать.

Свет пронзает все жанры, которые пробует

Матвеев, но при этом он никогда не теряет великую прямоту русского поэтического стиля. Стиля, которому он хранит верность и который, по всей видимости, до предела укрепляет его жизненный стержень.

Максим Замшев

А жить непросто… (духовная лирика)

* * *

Прошу я Бога: «Помоги!

Не дай мне сердцем очерстветь.

От зла меня убереги,

Гордыню дай преодолеть».

В душе моей и страх, и стыд…

С иконы – строгие глаза –

Безмолвно плачу я навзрыд,

И на доске святой – слеза.

Стучат в морозное окно

Синицы клювами с утра;

И ярко солнце, и темно,

И словно не было вчера;

Сгребу с тропинки снег ночной

И печь неспешно затоплю;

Схожу к колодцу за водой

И Божьих птичек накормлю.

Пожар в Сибири

Пришёл пожар в мою Сибирь –

Проникнут к ней благоговеньем.

Как изменился нынче мир,

Нет ни к чему уже почтенья.

Насупил брови наш Байкал,

Ведь и к нему идут пожары,

В опасности и стар, и мал, –

Боятся ль люди Божьей кары?

Молиться нужно? Да. Молись, –

Греховный мир спасёт молитва.

Но, помолившись, потрудись, –

Не победить врага без битвы.

Пожар мы сможем одолеть, –

Всевышний нам в беде поможет.

Но… Не мешало бы прозреть, –

Жить без почтения негоже.

* * *

«Мой друг, оставь высокий слог,

Поэтом будь – не бюрократом.

Всё видит Бог, всё слышит Бог,

Туши пожар – возьми лопату».

* * *

«Не обижайся, не ропщи,

Судьбу исправить не пытайся…

И правду… правду не ищи, –

В объятья ей не попадайся.

Под видом правды ходит ложь,

Одета в яркие одежды».

В мозгах и оторопь, и дрожь, –

О, как прожить мне без надежды?!

Я слышу чёрные слова,

Я в сердце их не принимаю;

От мыслей пухнет голова,

В смятенье духа я страдаю…

Но сотворил вдруг чудо крест,

Нечистый мигом исчезает.

«Не выдаст Бог, свинья не съест…» –

Присловье с горлинкой летает.

Я в помощь Бога призываю

И зло-унынье прогоняю.

Пред иконой

Как в этом лживом мире жить?

Не обижаться, если врут

И слёз людских не замечают?

Когда наотмашь злобно бьют,

Когда ошибки не прощают?

И где опора? С кем дружить?

Печаль. Икона. Мягкость света.

Вопросы сердца и ответы…

Молитва

Я знаю, «дважды два – четыре»,

Не счесть подобных постулатов;

Стою один в огромном мире,

Стою в тревоге пред закатом;

Светило скроется. И что же?

И суета уйдёт навеки?

О, дай мне разуменье, Боже,

Как оставаться Человеком?!

Светило встанет, и, возможно,

Я повторю свои ошибки?

Что есть насущно, что есть ложно?

И кто «аз есьм» в сем мире зыбком? –

Могу обидеть словом грубым

Того, кто жизни мне дороже;

Зачем скрываю, что так любо?

О, дай же сердцем мне, о Боже,

Познать себя, не быть неправым,

Других прощать и жить с улыбкой;

Но отчего закат кровавый?

Что значит знак сей в мире зыбком?

Пошли мне разуменье, Боже, –

Как жить, чтоб Небо не тревожить?

* * *

…А жить непросто, ой непросто, –

Забыт и Бог, и Человек.

В мозгах свирепствует короста,

С катушек съехал целый век, –

Ложь беззастенчиво струится,