Касание любви (СИ)

Он берет меня за руку и уводит в сторону к парням. Мне действительно не стоило все это слышать. Это слишком. Внутри меня какая — то буря.

— Эль, послушай, — говорит Леша. — Ты не должна понимать это так, как звучит. Его отец…

— Я знаю, — говорю сдавленным голосом. — Знаю…

Я понимаю, в чем дело, но в тоже ничего не понимаю. Я запуталась в собственных мыслях. От каждого услышанного слова мне становится дурно. И сейчас они оба продолжают говорить это так, чтобы я слышала их даже на расстоянии:

— Только не говори мне, что весь этот фарс был ради простой нищебродки? Я еще разберусь, каким образом она попала в твою группу! — говорит Михайлов — старший, а я замираю на месте. Миша пытается что-то сказать, но я не слышу его. — Сколько у тебя таких, как она? С десяток? Ты привык менять баб, как только они надоедают тебе. Думаешь, я поверю в то, что на этот раз все серьезно?

— Эль, может, зайдем в кафе? — предлагает Миша.

Я вижу, что они тоже не в восторге от услышанного. Каждому наверняка есть что сказать. Но они молчат, будто от каждого их слова может что-то измениться. Да и не должны они мне ничего. Мы просто друзья. Здесь уже другая ситуация. И я в ней чувствую себя лишней.

— Миш, я, наверное, пойду домой, — говорю чуть — ли не шепотом, — Простите за испорченный день и настроение, — разворачиваюсь и бегу к метро. Краем глаза замечаю, как Дима пытается обойти отца, но ему не дают этого сделать. Сейчас это неважно. Я услышала достаточно. Мне больно от этих слов. Больно понимать, что для его отца я простая безродная нищебродка. Идеальных людей не бывает. И не все рождаются с золотой ложкой в руках. Но это не повод для оскорбления. Получается, если у тебя нет денег, то ты не человек? Видимо, он не знает, что некоторые люди из низшего социума куда добрее, чем все эти недобогачи.

На глазах наворачиваются слезы. Теряюсь среди толпы и только слышу, как телефон в сумке разрывается. Достаю и смотрю на входящий от Димы. А следом приходит сообщение:

«Ежик, ответь на звонок».

Опять звонок, а следом очередное сообщение:

«Ежик, не глупи. Я люблю тебя. Давай поговорим».

Не выдерживаю и сквозь слезы пишу ответ:

«Я не могу сейчас говорить. Мне нужно немного времени».

Добираюсь до дома и, ничего не ответив Нинке и Пашке, закрываюсь в своей комнате. Я не хочу сейчас ни с кем говорить. Мне нужно побыть наедине со своими мыслями.

— Эль, открой дверь, — говорит Пашка.

Ничего не отвечаю. Включаю музыку и ложусь в кровать. Через две недели мне нужно будет показаться в универе. Там и встретимся с ним. А сейчас я не готова. После всего услышанного мне не по себе. Боль ядом растекается в крови, уничтожая все мои глупые надежды и мечты о любви. Я понимаю, что сама виновата, но заставить себя, его не любить я не могу. Дима значит для меня слишком много. И поэтому сейчас меня разрывает на части. Я не знаю, что будет дальше. Хорошо или плохо. Сейчас, я ничего не знаю и не понимаю многого. Все так на меня навалилось, что я запуталась. И слова о любви кажутся мне только предлогом….

Глава 27

Дмитрий

Разговор с отцом затягивается. Каждые его слова в адрес моего ежика, заставляют меня выместить на нем все, что накопилось за долгие годы. Все эти слова отравляют мою кровь, вызывая отвращение к самому себе. Раньше я понимал отца. Уважал его решения и сейчас в какой — то мере благодарен за то, каким я стал. Но ненависти к нему слишком много. Я был лишен всего, чтобы твердо стоять на ногах. Всего, черт побери. И эта ситуация стала последней каплей. Это даже не просто случайность. Это катастрофа, которую он наверняка запланировал. Ежик ведь не знает, кто он. Она ничего толком не знает о моей семье. Но то, что произошло…. Неужели это…конец?

— Скажи мне сын, оно того стоило?

Спокойно говорит отец. Я смотрю вслед убегающего ежика и хочу побежать следом. Догнать и все объяснить, но отец не дает мне этого сделать. Мало того, он становится рядом со мной и смотрит туда, куда минут назад был прикован мой взгляд. На его лице нет сожаления. И за это мне хочется выместить на нем всю свою злобу. Излить все свои эмоции, чтобы он хоть что-то понял.

Ежик стояла рядом и держалась до последнего, выслушивая весь пафос моего отца. И сейчас я понимаю, какую боль и разочарование она испытала. Осознание всего этого убивает. Я понимаю, что частично виноват.

Мы не так давно вместе. И все это время я не лгал ей о своих чувствах. Я бы не смог. Она слишком многое перенесла. Натерпелась от своей семейки. Единственное чего мне хотелось, это окружить ее тем, чего она действительно достойна.

— Будь мужиком! Ты бы все равно не был бы с ней счастлив. Она не из нашего круга! — говорит отец, заставляя меня вернуть в реальность от мрачных мыслей.

— Не тебе об этом судить, — проговариваю каждое слово. — Ты ничего не знаешь.

— Ты в этом так уверен? — усмехается отец. — Эта девочка рано или поздно сломалась бы, а ты…

Это уже слишком. Он понимает, что я на взводе, и все равно продолжает провоцировать.

Не выдерживаю и, схватив отца за грудки, встряхиваю. Но это кажется мне недостаточным….