Кащеева наука

Я глаза открыла — вокруг уже дубы столетние шелестят резными листьями, сквозь них медовый свет кружевом дивным льется, стрелами янтарными в траву вонзается, куда и делась гиблая чаща с ельником проклятым. И как мы вообще туда забрели?..

Кукла!.. Она, проклятущая!..

— Объяснишь? — Я тесемки развязала, чтобы подарёнка наставницы смогла голову свою на белый свет высунуть. — Ты к какому нас лешему вывела?

— Кто вам виноват, что вы клубочек потерять сподобились? — проворчала та, калачиком на дне сворачиваясь. — Мне за то ответ нести? Я сказала на север идти — а ужо какой тропкой, о том не ведала! С меня каков спрос?

— Оставь ты ее, — махнул лапой Иван. — Ей бы только позубоскалить, и чего Василиса наша так ее любит?

— Вот уж чего не знаю, того не знаю — проводницу нам выдали на диво характерную да дурную, — вздохнула я, косу свою с его шеи убирая.

Но тут же вспомнилось, как куколка меня выручила в самом первом хождении на Ту Сторону, когда только приехала я из своей глуши в Зачарованный лес, чтобы науку чародейскую постигать. И стыдно стало за слова свои злые, чую — щеки запылали. Завсегда я легко краснела.

А Иван на миг задержал мою руку у лица своего, потянул носом, принюхиваясь, — ох уж эти оборотнические замашки! Он теперь мир иначе чувствует да понимает, повадился то волосы мои обнюхивать, то руки… еще сожрет, окаянный.

С виноватым видом царевич ладонь мою отпустил, а мне так жалко его стало, что не удержалась и по рогам его погладила — не печалься, мол, как-нибудь да справимся с бедой.

Шутки то все, не сожрет уж, коли до сих пор не пытался. Радовало, что, не глядючи на новый облик жуткий, все ж человеком Ванечка остался, таким, как и был, — ласковым, добрым. Он ведь единственный, кто со мной, сиротой безродной, дружбу водить начал, все шарахались, особливо как известно стало, чьего я роду-племени да как родители мои сгинули.

Темная история, страшная — утянули омутники батюшку, а матушка сама вслед за ним ушла. Говорили в деревне, что клятву он нарушил — обещался меня водяному царю в жены отдать, да не смог того сделать, как срок подошел. Свою душу сгубил, а меня спас… Да вот только теперь мне к проточной воде и близко подходить нельзя — водяной так просто от своего не отступает.

Думала, в школе этой волшебной научусь, как спасти себя да отвадить навеки жениха проклятого, а вон оно как вышло, идем которую седмицу по лесам-полям, ведьму лесную ищем, чтобы путь она нам в Навь указала. Мертвое царство запретно живым-то, а кому еще проводить нас туда, коли не стражу подземного мира, что живет на границе между Явью и Навью?

— Айда дальше, — Иван головой мотнул в сторону пригорка, где деревья редко росли, — сдается мне, почитай дошли уж, болотом пахнет, гнилью, хоть и в светлой роще мы. Знать по всему, там нехорошее место, а нам и надо — в нехорошее…

— И почто только я согласилась с вами, упырями, в путь отправляться, — послышался приглушенный шепот куколки, но сама она так из сумки и не показалась, видать, боится, как бы под ближайший куст не выбросили.

Пройдя мимо старых дубов, вскоре вышли мы к осиннику — проклятые деревья, гиблое место. Туман из оврагов полз дымчатыми змеями, стлался он над землей, усыпанной палой листвой, пружинила она под ногами. Вскоре небольшое озерцо показалось, а за ним сруб старый, от времени почерневший, мхом крыша поросла, забор вкруг него из палок да кольев, а на них — черепа конские да коровьи скалятся, словно приветствуют усталых путников.

Неужто пришли?..

Не успели положенные слова сказать, как Василиса учила, мол, избушка, избушка, повернись к лесу задом, к нам передом, как заскрипела она, приподнялась, и видно стало, что сруб-то на огромной куриной лапе стоит.

Покачалась избушка, покряхтела по-стариковски, да и повернулась к нам — а в двери распахнутой бабка лохматая застыла. Глядит на нас зелеными глазами светящимися, а мы на нее — длинный нос крючком, нога костяная из-под лохмотьев виднеется, бородавки на сморщенном, как печеное яблоке, лице. Жуть лесная скалится, стоит-ухмыляется.

— Накорми-напои, спать уложи, во всем подможи, прошли мы дорогу долгую, к твоему порогу добрались по велению сестрицы твоей младшей — Василисы Премудрой, что наставницей служит в школе сказочной, расположенной в лесу Зачарованном. Уважь просьбу нашу, в долгу не останемся! — поклонилась я до земли, косой по траве мазнув. А у самой сердце колотится от страха — как нас Яга примет? Исполнит ли просьбу? Али прочь прогонит с проклятиями?..

Иван — вот дурак! — рядом стоит, зыркает на старуху, даже кивнуть не удосужился. Я его за лапу дернула — тогда и он поклонился. Замашки то боярские виновны — не привык он спину перед кем-то гнуть, не пристало, мол, сыну царскому земные поклоны бить. И перед кем? Перед лихом лесным!

— Ну, заходите, коль пришли… — проскрежетала Яга, внимания не обратив на промашку царевича. — А с чем явились да зачем — это уж опосля разберемся… Расскажете, что привело вас ко мне, а я уж потом подумаю — смогу ль сподмочь вам али нет.

Вот и пришлось все с самого начала вспоминать да пересказывать.