Кащеева наука

— Ты раньше времени не печалься, наставники у вас хорошие будут — лучшие богатыри русские! — продолжал рассказывать Кузьма — откуда и узнал все? — Илья, Алеша да Никита — они и Тугарина победили, и Змея Горыныча, и половцам проклятущим наподдали. Теперь на границах охорона царская, спокойно там, а богатырей сюда позвали — витязей обучать да поляниц. Но ты не думай, не загоняют, основной твой наставник — Кащей Бессмертный, навий царь, остальным наукам мало будет времени уделяться. Но и без них — никак. Ты ешь, ешь, силы нужны будут.

И я села за стол на широкую лавку и молча принялась трапезничать, вкуса еды не ощущая. Не хотелось мне к богатырям идти.

Как рассвело, Кузьма показал пухлой ручкой в сторону старой липы — мол, иди туда, к главному терему, там общий сбор будет, Василиса Премудрая слово хотела молвить.

Я с крыльца спустилась, щурясь от яркого солнышка, и по указательным камням дошла до нужной мне избы. Заблудиться тут невозможно было — стрелки на этих придорожных камнях помогали, на них алые буквы горели дивным пламенем, указуя путь.

«Терем Василисы Премудрой» — вот что значилось сегодня на камнях, словно я попросила их провести именно туда, и они волшебным образом просьбу мою исполнили, а вот вчера, когда шла к терему Кащея Бессмертного, на камнях синее пламя литеры вычерчивало и привело аккурат к месту, где навий погост открылся.

И я шла, куда стрелки мне показывали, мимо лип и яблонь, мимо высоких кустов терновника и бузины, мимо лужаек, усыпанных полевыми цветами, кои в это время года уже отцвести должны были. Но здесь, в Зачарованном лесу, где школа Василисы Премудрой от мира спряталась, время словно застыло в вечном солнечном травне.

Наконец я добралась до нужного мне терема, приостановилась чуть в стороне, не зная, как общаться с боярскими отпрысками, что собрались под окошками с резными ставенками, — многие на меня поглядывали с любопытством, а кто — с неудовольствием. Видать, уже прошел слух, что Мельникова дочка будет наравне с боярами наукам чародейским обучаться. И не всем то по сердцу пришлось.

Несколько барышень стояли кругом, о чем-то шепчась. Все в рубахах ярких, с белоснежными длинными рукавами, собранными на запястьях, отчего казалось, когда ветер поднимался, что это крылья лебединые. Косы у барышень лентами перевиты, сапожки сафьяновые, перстни золотые на пальчиках холеных, височные кольца с камушками самоцветными.

На меня одна из барышень поглядела искоса, и я узнала ту боярыню, что давеча с Иваном в саду гуляла. Глаза у нее неприятные оказались, змеиные, изжелта-зеленые. Руки на груди сложила она и бровь одну приподняла, мол, кто это тут к нам идет?

Я чуть в сторонке и осталась стоять в ожидании Василисы, а взгляд этой барышни так и прожигал насквозь.

Тут и Иван показался — шел со стороны теремов с зеленой кровлей, где светлые волшебники жили. Красивый, статный, в алом кафтане, поясе златотканом, сапоги у царевича ярко-красные — казалось, всегда он так богато одевается, ни разу еще в простой одеже его не видала, даже на занятия, как оказалось, рядится.

— Аленка, и ты здесь! — обрадованно, с улыбкой, сказал, подойдя.

Я лишь взгляд опустила, ощутив, что щеки вспыхнули, — не думала, что он запомнил меня. Еще и имя знает…

— Митрофанушку спрашивал, приняли тебя иль нет, а то как зашла ты тогда к Василисе, так и сгинула, — продолжил царевич, не замечая будто, что давешняя его подруга недовольно ножкой притопнула.

Явно ждала, что он сразу к ней подойдет…

Я не успела ничего ответить, как заискрилась радуга возле крыльца и появилась Василиса Премудрая — в зеленой парче, с косами, подвязанными кольцами, на голове — венок из маков и незабудок, колосков золотых и веточек полыни. Красивая, дух захватывает.

— Приветствую вас, ведьмарки, травницы и волшебники… — послышался ее тихий голос, и все смолкли, слушая внимательно. — Я собрала всех сегодня перед тем, как вы отправитесь знакомиться с Варварой-красой и ее наукой — зельеварением, для того, чтобы раздать охранные обереги…

В руках у каждого появились самоцветы на кожаных шнурках, у кого — аметисты фиалково-желтые, у кого — лазурит небесно-васильковый, а у кого — сердолик огненный. Мне достался аметист, как и другим парням и девушкам, кого я у Кащея вчера видала. Только вот у них были светлые камни, почти прозрачные, льдистые, мой же — темный, насыщенный, желтизны в нем почти и не было… Странно, да только Василисе виднее.