Кащеево время

«Вчера командир корабля Аэрофлота Валерий Аркадьевич Шуликовский заявил нашему корреспонденту:

— Хотите верьте, хотите нет, но я видел своими собственными и второго пилота глазами, как на всем протяжении бывшего ущелья шевелились засыпавшие его камни.

— В самом деле, — подтвердил другой командир корабля — Валерий Михайлович Амелин. — Эти камни столь большие, что были видны с высоты нескольких километров, шевелились, будто некая сила изнутри пыталась отбросить их…

Начальник Отдела таинственных случаев городской милиции товарищ Воронов рекомендует читателям отнестись к словам пилотов с необходимой осторожностью.

— Не следует забывать, — заметил он, — что один из них (Шуликовский) сочиняет стихи, а другой (Амелин) увлекается фантастикой…»

А теперь вновь обратимся к путнику, что появился в самом пекле описываемого мной дня. Стоило читателю взглянуть на него поближе, как он узнал бы Кащея Бессмертного! Но почему, а главное — как он очутился здесь?

Вернемся к тому моменту, когда Мур-Вей замуровал Кащея в его логове, засыпав ущелье, где жил Бессмертный, камнями, и отправился странствовать по свету вместе с Чао…

Поначалу Кащей просто отсиживался, потом послал летучих мышей в ночную разведку. Вернувшись, они доложили, что Мур-Вея нигде не видно и не слышно. Осмелел разбойник и задумал выбраться на волю. Всю свою силу волшебную напряг злодей; заходили, как волны, громадные камни над ним, по всему ущелью. Будто кто-то мешал невидимой ложкой пшенную кашу великанов. Снова и снова напрягался Кащей, да все без толку. И почувствовал он, что выдыхается, а волшебная сила его здорово поубавилась.

«Надо бы подкрепиться…» — подумал Кащей и подошел к крану. Отвернул колесико и подставил кружку. Но в нее упало всего несколько капель черной воды. Дрогнуло трусливое сердце Кащея. Видать, волшебный колодец во дворе разрушен, и вся черная вода вытекла!

Зарычал злодей от гнева, заскулил в отчаянии, но чем сильнее злился, тем больше слабел. И вдруг вспомнил: «У меня же есть аварийный запас черной воды. На первое время хватит, а там посмотрим…»

По шатким скрипучим ступеням спустился он в подвал с горящей свечой в руке и, подняв ее до уровня глаз, принялся шарить по полкам. На каждой бутылке или банке с черной жидкостью была приклеена этикетка, и Кащей стал читать: «Срок годности 1903 год», «Срок годности 1917 год», «Срок годности 1975 год» и так далее.

И этому не удивляйтесь, друзья мои, ведь Кащеево время главным образом появляется там, где еще не решены какие-то научные, технические или житейские проблемы. Но Кащей не знал этого: он просто собирал наше с вами непроизводительное время, особенно то, которое, если можно так сказать, само лезло ему в руки. Однако в наш век высокого развития науки, автоматизации и растущей сознательности людей многие проблемы уже решены, и как раз те, что раньше в первую очередь давали силу Кащею и продлевали его дни…

Заскрипел зубами злодей, расшвырял уже бесполезный ему «аварийный запас» и, кряхтя, выбрался из подвала.

«Как же быть теперь? — подумал он и вдруг снова повеселел. — Да ведь у меня есть Страна Испытаний! Там застряли многие, в том числе и Пожиратель Халвы; но я-то без труда выберусь на свободу… Забывчив я стал на старости лет, забывчив…»

* * *

— Как в парном молоке живу я сейчас, — вдохновенно говорил Абдул-Надул своим неутомимым слушателям. — Чем меньше желаний у человека, тем проще ему стать счастливым. А у меня лишь одна потребность — рассказывать и думать только о себе самом, и нет во мне струны, порождающей иные звуки…

— О Великий Рассказчик, поведай нам о прошлом Мироздания…

— Мир устроен в виде воронки, — пояснил Абдул-Надул, — поэтому все, что происходит, бесследно проваливается в нее. Это и есть прошлое. О чем тут можно говорить?

— Тогда расскажи о будущем, Правдивейший из Правдивых.

— А оно подобно сундуку, куда мы прячем то, что не хочется делать сегодня…

— Ты не совсем прав, Пожиратель Халвы, — вдруг раздался чей-то старческий голос.

— Кто посмел прервать меня?! — возмутился Абдул-Надул, но, увидев Кащея, почтительно проговорил: — О Имеющий право возражать, с чем не согласен ты?

— Прошлое — это подушка, на которой мы сидим, а будущее — крыша над головой…