Кащей - Германарих?

Сведения, содержащиеся в фольклоре германских народов, как будто противоречат версии об отождествлении Германариха с Винитарием. В самом деле, нигде в преданиях не погибает от ранения гуннской стрелой в голову ни герой, носящий имя, сходное с именем исторического Германариха, ни герои, хоть сколько-нибудь на него похожие. Сигурд и Зигфрид погибли от предательского удара (причем, отнюдь не метательным оружием), Ёрмунрекк и Хильдебранд получили только несмертельные раны, а Эрманерих, кажется, и вообще умер своей смертью (в полном соответствии с сообщением Иордана). Однако, надо знать особенности германского героического эпоса, который воспевает гибель героев в бою или от руки предателя, но отнюдь не берется составить связное изложение (об этом см. Приложение). В предыдущей главе говорилось, что на славян гибель Кащея и последующая капитуляция готов произвели потрясающее впечатление именно своей неожиданностью. Для остроготов, деморализованных постоянными неудачами, гибель верховного вождя была только мелкой подробностью их катастрофического состояния. Бесславная смерть Германариха от случайной стрелы в случайной схватке нисколько не вдохновляла певцов на сочинение об этом героической песни (ср. как Иордан отозвался о «ничтожной смерти», «постыдном конце» Аттилы [1997: 109]; можно добавить, что эта смерть весьма вольно была отражена в германском эпосе, а в «Песни о Нибелунгах» король Этцель не умирает вовсе, как и Ёрмунрекк в «Эдде»). Общая же непопулярность этого вождя также нисколько не вызывала у них желания приписать ему подвиги фантастические или совершенные кем-то другим.

Косвенным подтверждением того, что Германарих в последние годы жизни обладал очень слабым здоровьем, является наличие в фольклоре упомянутых ранее зловредных «Бикки, советника Ёрмунрекка» в «Старшей Эдде» [Западноевропейский эпос 1977: 207, 234], «ярла Бикки» в «Младшей Эдде» [2005: 77-78] и «Зибиха, канцлера Эрманериха» (см. выше). Если считать русскую былину о Даниле Ловчанине восходящей к этому сюжету (см. гл. I), то и там есть отвратительный княжеский советчик Мишатычка Путятин (Визя Лазурьевич и т.д.) [Пропп 1999: 397-407]. Столь редкое единодушие источников может говорить только о том, что у Германариха действительно был некий Бикки-Зибих-Визя, который выполнял при вожде административные функции (но не военные – канцлер в Средние века с военными делами не был связан, эту должность занимало обычно духовное лицо). То, что это второстепенное лицо единственный раз в эпосе вышло на первый план, отодвинув воинов и военачальников, говорит только о том, что вождь не мог сделать многого сам и нуждался во «втором я».

Начало «второй» войны

Иордан пишет [1997: 107-108]: «Про них [остроготов] известно, что по смерти короля их Германариха они, отделенные от везеготов и подчиненные власти гуннов, остались в той же стране, причем Амал Винитарий удержал все знаки своего господствования. Подражая доблести деда своего Вультульфа, он, хотя и был ниже Германариха по счастью и удачам, с горечью переносил подчинение гуннам. Понемногу освобождаясь из-под их власти и пробуя проявить свою силу, он двинул войско в пределы антов и, когда вступил туда, в первом сражении был побежден, но в дальнейшем стал действовать решительнее и распял короля их Божа с сыновьями его и с семьюдесятью старейшинами для устрашения, чтобы трупы распятых удвоили страх покоренных». Этот отрывок из Иордана издавна толковался весьма неоднозначно, и, действительно, текст оставляет простор для самых разных суждений. Археология мало что может к этому добавить, разве что фиксирует разгром черняховских укреплений на Днепре «приблизительно в середине IV века» [Рыбаков 2001: 37]. Чтобы составить связный рассказ об этом событии, повлекшем большие последствия, следует привлечь сведения из фольклора отдельных славянских племенных объединений.