Кащей - Германарих?

3.«О, Бояне... Абы ты сиа полкы ущекотал, ..., рища в тропу Трояню чрес поля на горы» [Слово 1974: 35]. Исследователи связывают выражение «тропа Трояна» с колонной Траяна в Добрудже (латинское «тропеум Траяни»). Где могла находиться та «тропа», куда мог «рискать» Боян, вероятно, профессиональный придворный певец? Направления на север и запад отпадают вполне. Юго-Восточное стратегическое направление создавало славу народным героям, вроде Ильи Муромца, но не князьям с их дружинами. И остается только Юго-Запад, через Балканы или Черное море, «на Царьград» (как раз мимо колонны Траяна), куда и в самом деле шли великие и не очень русские князья от Кия (конец V-VI в.н.э.) до Ярослава Мудрого и возвращались со славой и без нее. Почему именно «тропа»? У многих народов, при объяснении малопонятных слов используются «народные этимологии» и «говорящие переводы». У греков заимствованное на Востоке имя богини Афродиты (аналог семитской Астарты) часто объяснялось через слово «афрос» – пена. Название священного города иудеев Ершалаима греки произносили «Иерусалим» от греческого «hieros» – священный. А «перевод» Бояна «тропеум» – «тропа» еще и связан с тем, что князья в походе (само современное слов «поход» – почти синоним слова «война») и не видели «земли», а видели, в основном, «тропу». Главное же в том, что к VI веку (времени первых «Боянов») выражение «троянова земля» было уже «занято» другим значением, и певцам пришлось искать другие слова для обозначения земель, когда-то принадлежавших Марку Ульпию Траяну.

4.«На седьмом веце Трояни връже Всеслав жребий...» (речь идет об авантюре князя Всеслава Брячиславича около 1047 г.) [Слово 1974: 46]. Д.С.Лихачев объясняет странное выражение только фразой « в давнее время (число семь – эпическое число)» [там же прим: 67]. А если понять «седьмой век» буквально? Если Новгород был взят Всеславом в седьмом веке «старого стиля», то получится, что это загадочное летоисчисление начиналось с какой-то даты между 347 и 447 гг. н.э. Император Траян умер в 117 году н.э., тогда же начались «Трояновы века», однако, следует помнить, что люди чаще запоминают конец чего-либо, чем начало (оно им кажется настолько естественным, что и запоминать его не надо). Разгром Киева татарами в 1240 году был потрясающим, хорошо описанным и датированным событием, а вот об его основании ничего, в сущности, не известно. Всплеск литературной активности вызвало падение независимости Новгорода в 1478 году, а вот легенды о его основании литераторам пришлось сочинять самим. А что известно об основании Москвы? И если летоисчисление «века Трояни» означали «века после времен Трояна», тогда все будет совершенно точно. Вторжение гуннов датируется около 375 года, поход Кащея-Винитария можно датировать периодом после 380 года (см. ниже), а середина V века – приход булгар, гибель гуннов, исчезновение Черняховской культуры. Все точно. Дату автор мог уточнить в какой-нибудь монастырской библиотеке по любой византийской хронике, ориентируясь, например, по вторжению гуннов или по смерти Аттилы (хотя в византийских хрониках, обычно, дат нет, но именно для IV века датировка облегчается в связи с проведенными тогда церковными «великими соборами», хорошо датированными).

Итак, из четырех упоминаний долетописного периода русской истории, которые можно проверить все четыре вполне корректны, а датировка «вецев» даже и точна (±10-15%). Значит, и две первые фразы вполне можно истолковать так, как они истолкованы.

И одно опровержение

Следует остановиться еще на одной версии. Б.А.Рыбаков предположил, что тюркское происхождение имени «Кашей» говорит о том, что его прототипом могли быть представители кочевых тюркоязычных племен, совершавшие набеги на Русь с IV-V до XVIII-XIX веков. На первый взгляд, так оно и есть. Черняховская культура исчезла в V веке. Гунны пришли в Причерноморье в IV веке, а булгары в V. Можно предположить, что одно (или оба) из этих тюркоязычных племен уничтожили черняховцев, а потом, оставив о себе столь недобрую память, вошли в русский фольклор. Но в действительности все обстоит не так по следующим причинам:

1.Бранная кличка «кащей» (пленник, раб) ни в коем случае не могла быть дана тюркоязычным врагам (русские боролись с набегами крымцев до XVIII века, а хивинцев - до XIX, но за полтора тысячелетия никого кащеями не называли). Потому что и в брани есть свои закономерности (речь идет об устойчивых ругательных оборотах, которые могут существовать сотни лет в фольклорном памятнике). Нельзя одним и тем же словом назвать и врага, и друга, и самого себя. Если человек говорит: «Попал я в полон и десять лет был кащеем у этих...», то дальше могут звучать какие угодно существительные и эпитеты, но слова «кащей» среди них не будет, иначе слушателям речь будет непонятна. Так что реальный Кащей – какой угодно национальности, но не тюрк.