Кащей - Германарих?

Иордан [1997: 84-85]: «...Взъярилось на готов племя гуннов, самое страшное из всех своей дикостью...» (дальше идет легенда о происхождении гуннов). «Вот эти-то гунны, созданные от такого корня и подступили к границам готов. Этот свирепый род, как сообщает историк Приск, расселившись на дальнем берегу Мэотидского озера, не знал никакого другого дела, кроме охоты, если не считать того, что он, увеличившись до размеров племени, стал тревожить покой соседних племен коварством и грабежами. Охотники из этого племени, выискивая однажды, как обычно, дичь на берегу внутренней Мэотиды, заметили, что вдруг перед ними появился олень, вошел в озеро и, то, ступая вперед, то, приостанавливаясь, представлялся указующим путь. Последовав за ним, охотники пешим ходом перешли Мэотидское озеро, которое [до тех пор] считали непереходимым, как море. Лишь только перед ними, ничего не ведающими, показалась скифская земля, олень исчез. Я полагаю, что сделали это, из-за ненависти к скифам, те самые духи, от которых гунны ведут свое происхождение. Вовсе не зная, что кроме Мэотиды существует еще другой мир, и приведенные в восхищение скифской землей, они, будучи догадливыми, решили, что путь этот, никогда ранее неведомый показан им божественным [соизволением]. Они возвращаются к своим, сообщают им о случившемся, расхваливают Скифию и убеждают все племя отправиться туда по пути, который они узнали, следуя указанию оленя. Всех скифов, забранных еще при вступлении, они принесли в жертву победе, а остальных, покоренных, подчинили себе. Лишь только они перешли громадное озеро, то – подобные некоему урагану племен, захватили там алпидзуров, алцидзуров, итимаров, тункарсов и боисков, сидевших на побережье этой самой Скифии. Аланов, хотя и равных им в бою, но отличных от них [общей] человечностью, образом жизни и наружным видом, они также подчинили себе, обессилив частыми стычками».

Отметим, что о причине войны ничего не сказано: «взъярились» гунны, и все. Это понятно – в апологетическом сочинении не стоило много писать о том, что сам «король» остроготов своей недальновидной политикой и вверг народ в крайне опасную войну. Кроме того, вероятно, в обороне аланских зимников на Дону принимали участие только небольшие готские дружины, а не ополчение и, вполне понятно, что от этих почти мирных походов (гунны не умели брать укрепления) на осталось следа в готских преданиях. Комментируя данный отрывок, исследователи соглашаются с Иорданом в том, что «прорыв» гуннов, действительно, произошел не через долину Дона, во всей истории крайне трудно преодолимую для степной конницы, а именно через Азовское море. Можно только добавить, что совершенно необязательно безоговорочно поддерживать версию о броде, открывшемся из-за «гумидизации лесной зоны», которая иногда выдвигается. Да, мог обмелеть Керченский пролив (правда до него надо было добраться через долину Кубани, населенную аланами и столь же трудно преодолимую, как долина Дона), могла обмелеть Кутюрьма (мелководный бар Дона), мог открыться брод и через широкую часть моря (сейчас максимальная глубина его 13 метров, а в древности его недаром звали «Мэотидскими болотами»), но это не обязательно. Азовское море зимой замерзает, хотя и не каждый год, и поистине гунны, «будучи догадливыми», могли додуматься до столь несложной стратагемы как переход моря по льду (а вот Иордан, писавший в теплой Равенне, больше мог поверить вмешательству духов, чем тому, что на реке или на море образовался бы прочный лед). В.В.Седов также полагает, что гунны перешли Керченский пролив по льду [2002: 199].