Кащенко

Третий, самый опасный тип революционера явно не имел с нашим героем ничего общего. Лебон определил этот тип как страдающий хроническим девиантным (то есть сильно отличающимся от принятых социальных норм) психологическим состоянием. Таких людей называют фанатиками. Они становились террористами и проливали кровь своих сограждан часто не из-за идейности, а из-за латентной психопатии, толкающей их к насилию. К такому типу принадлежал Игнатий Гриневицкий, признававший лишь кровавые формы террора, — именно он бросил роковую бомбу под ноги Александра II.

Итак, протестная деятельность продолжала манить Кащенко возможностью самовыражения, но обстоятельства сильно сдерживали его революционный порыв. Он все-таки был ответственным человеком и не мог бесконечно подставлять своих близких, являясь для них в общем-то единственной опорой. В какой-то момент Петр Петрович задумался о том, чтобы наладить отношения с властями и даже попросить у них помощи. Для начала он написал ходатайство о снятии гласного надзора, однако Совещание по особым делам сочло его просьбу преждевременной, что неудивительно. Он подождал около года, а потом с истинно казачьей храбростью написал письмо самому министру внутренних дел Д. А. Толстому.

В этом документе Кащенко вполне реализовался как оратор. Он просит прощения красноречиво, даже артистично: «В прошлом месяце исполнилось 2 года с того времени, когда я был исключен из Московского университета за два месяца до окончания курса и отдан под надзор полиции… Если бы эта кара постигла меня только одного и не коснулась моей собственной семьи, состоящей из жены, маленького сына и многочисленной семьи моей матери-вдовы, нуждающейся в значительной поддержке и возлагавшей на меня, единственного старшего своего сына, все надежды, — я не осмелился бы и беспокоить Ваше Сиятельство моей просьбой и отбыл бы назначенный мне срок 9-е сентября 1884 г. безропотно. Но, Ваше Сиятельство, тягость семейного положения и продолжительное пребывание здесь (я не смею полагать это достаточным искуплением моей вины) дают мне надежду на Ваше милостивое согласие сократить мне срок моего нахождения под надзором и дозволить мне привести к концу мое прямое назначение: получить диплом врача и посильно служить обществу теми знаниями, которые дает профессиональное университетское образование… т. е. дело, ради которого я и мои родители принесли столько материальных и нравственных жертв»[16].

Удивительно, но министр проявил сочувствие к будущему выдающемуся психиатру. Если честно, речь шла всего о нескольких месяцах, но для Кащенко этот срок имел очень большое значение. Петр Петрович отчаянно стремился все-таки получить диплом врача, упущенный так безрассудно. А оставаясь в Ставрополе до начала сентября, он не успевал на экзамены и терял целый год.

Что касается университета, то выбора у нашего героя не было. После ссылки он еще некоторое время не имел права проживать в обеих столицах, а также в Киеве. Но неплохой вариант для завершения образования все же имелся — Казанский университет. Он шел третьим по рейтингу после Петербургского и Московского, и его медицинский факультет считался весьма сильным. Туда Кащенко и подал документы на пятый курс. А встретил его в Казани не кто иной, как товарищ по революционной борьбе Петр Викторов. Вскоре закадычные друзья стали еще и однокурсниками. На этот раз наш герой погрузился в медицину основательно, не отвлекаясь на другие виды деятельности. Конечно, кроме музыки, которая сопровождала его всю жизнь, являясь мощной отдушиной и фактически второй профессией.

Глава шестая. Третья столица, Бехтерев и поиск себя

Сегодня Казань иногда называют третьей столицей России. Действительно, этот город полностью соответствует общероссийскому образу столичности, связанному с достатком, кипучей культурной жизнью и обширными международными связями. Нужно заметить, что столичность эта проявилась не вдруг и не сразу. Но уже с начала XVIII века, когда Казань сделали столицей огромной Казанской губернии, город начал развиваться крайне быстро и вскоре стал образовательным и культурным центром Поволжья. Между прочим, первая в России провинциальная гимназия открылась именно в Казани. Это случилось в 1758 году, а в 1791-м в городе появился постоянный городской театр. Казанский университет, открывшийся в 1804 году, стал третьим в России, подарив городу высокий рейтинг в ученых кругах. Успешно развивалась и городская инфраструктура. К моменту приезда Петра Кащенко в 1884 году в Казани уже имелись газовое освещение, телефон, телеграф и общественный транспорт, представленный конкой. Всего через десятилетие с небольшим уличные газовые рожки заменят на электрические фонари и по казанским улицам поедут настоящие трамваи.