Кащенко

Возникает вопрос: почему Кащенко покинул Ляхово, где ему было, в общем-то, хорошо и где он прожил столько лет? Масштаб его личности требовал более крупных свершений. Петру Петровичу просто стало тесно в губернском земстве. Он уже давно стремился перебраться в одну из столиц, вот только ничего не получалось. Революционная молодость и подозрительное отношение полицейского ведомства продолжали служить препятствием. Еще в 1893 году Кащенко обратился в Департамент полиции с просьбой разрешить ему временно проживать в Петербурге или Москве для продолжения своих научных занятий и приготовления к экзамену на степень доктора медицины, но просьбу отклонили из-за «неблагонадежности» просителя. Спустя три года Нижний Новгород покинули два близких друга Петра Петровича — врач Елпатьевский и писатель Короленко. Опустевший город начал тяготить нашего героя. Он вновь подал прошение о проживании в одной из столиц и снова получил отказ. На этот раз он пытался занять вакантную должность главного врача Санкт-Петербургской психиатрической больницы Святого Пантелеймона.

Полицейская подозрительность была, конечно, избыточной, ведь к тому времени Петр Петрович отошел от занятий какой-либо политикой и полностью посвятил себя врачебной деятельности. Правда, в самом Ляхове до сих пор существует легенда о том, что Кащенко укрывал в своей колонии гонимых властями революционеров. Указывают даже на то, что при строительстве поселения для душевнобольных был вырыт коллектор, в котором эти самые революционеры скрывались от полиции. Под землей можно было добраться из Ляхова до берега Оки, где сейчас находится парк «Швейцария». Коллектор, к слову сказать, существует и поныне, только входы в него замурованы из-за большой опасности обрушения.

Выяснить правду того времени достаточно сложно, но нельзя не отметить желание биографов советского периода преувеличить революционные заслуги нашего героя. А для такой цели все средства хороши, пусть даже необходимо создать соответствующую легенду, основываясь на необоснованных донесениях агентов. Например, во время поездки в Париж в 1894 году Кащенко, согласно секретному донесению полицейского чиновника П. И. Рачковского, встречался с эмигрантами-революционерами, в частности с П. Л. Лавровым, и совместно с С. Я. Елпатьевским и А. И. Эртелем пытался якобы создать «общественную оппозицию» с изданием заграничного журнала без цензуры вроде «Колокола» Герцена, чтобы «деморализовать правительственные сферы». В этом же источнике далее есть и другие подробности: «При возвращении П. П. Кащенко был обыскан жандармами на границе России. Однако он был отличным конспиратором, благодаря чему избежал очередного ареста. После этого полицейский надзор за ним усилился еще больше»[25]. Как замечает О. В. Лиманкин, возникает сразу несколько вопросов: а что, собственно, хотели найти при обыске жандармы? И что за «очередной арест», ведь последний, по недоразумению, был почти десять лет назад? И почему полицейский надзор должен был усилиться, если подозрения полиции в течение многих лет оказывались безосновательными?

Справедливость тем не менее восторжествовала. Заслуги Кащенко в области земского здравоохранения, активная созидательная деятельность и возрастающая популярность среди коллег и народа убедили чиновников полицейского ведомства, и они наконец сняли с Петра Петровича ярлык «неблагонадежности».

Первой ласточкой будущего освобождения стала поездка нашего героя в Москву на XII Международный конгресс врачей, который состоялся в августе 1897 года. Это было грандиозное событие, имевшее общекультурную ценность. В Россию приехали выдающиеся ученые, в частности ученый и политический деятель, родоначальник клеточной теории Рудольф Вирхов. Также приехал родоначальник антропологического направления в криминологии и уголовном праве Чезаре Ломброзо, получивший мировую известность благодаря своей книге «Гениальность и помешательство». Ломброзо во время своей поездки нанес визит Льву Толстому в Ясной Поляне. Их встреча превратилась в массовое мероприятие. Как пишет З. М. Агеева, «одна благотворительница устроила для них завтраки в манеже с 15 тысячами бутербродов, 6 тысячами пирожков, огромным количеством бутылок пива и минеральной воды».

Первое заседание этого исторического конгресса прошло в Большом театре и открыл его Н. В. Склифосовский. Доклады, включенные в программу мероприятия, выходили далеко за рамки практической медицины, в них поднимались философские вопросы, осмыслялись современные научные теории. Например, доклад Рудольфа Вирхова назывался «Непрерывность жизни как основа биологических воззрений». Профессор закончил свое выступление следующей фразой: «Тайна о том, что составляет источник жизни, не разрешена… Пожелаем, чтобы будущее столетие принесло разрешение этой загадки».