Кашемир

– Давай, ха-ха, ты на ногах уже еле стоишь. Смотри, портки не обоссы!

– Да пошел ты, а?

– Ага. Но, серьезно, кажись, что тебе хватит уже. Может проспишься малость? А то без приключений мы до дома не дойдем.

– Здесь? Как бич какой-то?

– А почему нет? Подъезд наш дом родной. А я тебя покараулю.

– Ох, может ты и прав.

– Вот и залипай давай. Чего ты ждешь? Колыбельную тебе спеть? Спят усталые игрушки?

– Иди нахуй. Сторожи, сторож.

– Ага, спи давай.

Мой приятель достаточно быстро вырубился, положив голову на колени. Я же сидел, допивал вишневый шмурдяк из горла бутылки, курил, пытаясь пускать колечки дыма, разглядывал наскальную живопись и слушал нирвану на своем девайсе. Благо, сообщение о том, что Кобейн выпилился за наши грехи, намалеванное маркером на стене напротив, подталкивало к безальтернативному выбору саундтрека в этом подъезде.

Глава 5. Last Days Of Summer

А лето, тем временем, подходило к концу. Теплые августовские вечера я коротал сидя в своей комнате, слушая всякий олдскульный американо-британский рок из 70-х, приобщаясь к итальянскому кинематографу и скуривая сигарету за сигаретой. В этих фильмах было столько грязи, я не знаю, может поэтому они запоминаются на всю оставшуюся жизнь. Глядя на обветшалые и пожелтевшие от времени и табака темно-зеленые обои я понимал, что эта часть моей истории подходила к концу. Как бы я не хотел его отсрочить. Также я раздобыл где-то несколько пакетов сливового вина, от которого периодически проводил ночи в обнимку с белым другом. Однако, под итальянское кино и консервированные бобы оно подходило как нельзя лучше.

Как бы то ни было, свою последнюю ночь в этих краях я решил провести на улице – побродить по опустевшим улицам и памятным мне местам, с уверенностью, что случайные прохожие мне не помешают. Ранее я такого никогда не делал, в этой жизни, по крайней мере. Не шатался по улицам до утра, я имею ввиду.

В ушах играл Оззи Осборн, я бродил по постепенно пустеющим улочкам и глядел, как наш, или уже лучше сказать этот, потому как я уже не принадлежал к этому месту, городок погружался в сон. В частных домиках запирались ворота и в окнах гас свет. Последние прохожие спешили скрыться с улиц. Я стоял на мосту и глядел как бобриха изучала бутылку из-под газировки, которую кто-то сбросил на её дом. Или это была нутрия, я не могу теперь сказать.

Когда мне надоело это занятие, я решил пройтись по окружной дороге. Той самой, глядя на которую в раннем детстве из окна дома я любил придумывать всякие разные истории, связанные с ней. И с ней же были связаны воспоминания о долгих прогулках и бесцельной болтовне с друзьями, когда нам действительно нечем было заняться.

Проходя мимо небольшого сквера, я услышал музыку и увидел сквозь деревья огни костра, или костров. Отсюда тяжело было разобрать. Естественно, я решил утолить свое любопытство и пошел на свет.

– Привет, ребят. Чего вы тут, посреди ночи, Слипкнот слушаете?

– Слипкнот – долбежка для абреков, а это настоящий норвежский блек метал. Бурзум, небось и не слыхал про такого? Привет.

– Не, вы правы, не слыхал. Дичь какая, как потрошат кого-то.

– Да это привыкнуть надо. Варг – крутой мужик, церкви поджигал и чувака ножом зарезал. Настоящий викинг.

– Бля. Слушайте, а вы же оба в нашей школе учились. Постарше вы только. Как вас там… Бивис с Батхедом, лол. Настоящих ваших имен я и не знаю.

– Да этого достаточно, в самом деле. Да, это мы.

– К вас еще группа ж была какая-то, вы в гаражах репетировали.

– Ну да, "Зуб Люцифера", настоящий пауэр-метал собирались играть. Да вот не сложилось, барабанщик решил с клеем моментом поэкспериментировать, да далеко зашел. Кукуха протекла окончательно. Теперь с бичами у вокзала побирается. А барабанщика нормального очень сложно найти, скажу я тебе.

– Ох, нормальных историй без наркомании и ебли я никогда не услышу, видимо.

– Ммм, а тебе про балы и принцесс рассказать? Так это ты Золушку почитай или типа того. Тут у нас один блек-метал. Хотя, вот хорошее: у меня кошка окотилась, котеночек не нужен? Рыженький, с розовым носиком, хах.

– Не, спасибо, мне некуда его взять, к сожалению. Так чего вы делаете тут ночью, посреди леса? Музыку пришли послушать?

– А сам не видишь? Нашли рецепт элитного пойла в дедовской поваренной книге бывалого самогонщика. Спирт и лесные травы. Написано, что мозгам дает покруче всякого клея и серебрянки. И кукухой не отъедешь. Третьим будешь?

– Ну да, почему нет. Будем как колдуны лесные в Средневековье.

– Ага, главное не помереть с него. Но вроде травы все те. На костре-то за колдовство нас теперь не сожгут, времена не те. А значит, все в наших руках.

Я смотрел, как в котелке варится это зеленое пойло. Пахло оно, к слову, очень приятно. Как сироп от кашля или настойка календулы. Глядя на костер, я задумался над тем, как мы выглядим со стороны. Наверное, и правда средневековый шабаш ведьм выглядел похоже. Какие-то волосатые типы ночью, в лесу, слушают нечленораздельный рык на плеере, жгут костер и что-то в нем варят. Как еще это можно было бы интерпретировать?