Кашемировая шаль

Мужчина внимательно посмотрел на нее. У него были умные глаза, ни капли враждебности или насмешки во взгляде. Меир подумала, что наконец-то встретила человека, с которым могла поговорить о том, что было для нее важно.

— Я не продаю шаль, и меня не интересует ее стоимость. Она принадлежала моей бабушке, маме моей мамы. Семьдесят лет назад бабушка была здесь, в Шринагаре. Это все, что мне известно. Я хочу узнать ее историю и историю этого платка.

Мехран кивнул. Несколько секунд он раздумывал над ее словами, а потом сказал:

— Прекрасная шаль. Ее сделал мастер из деревни, в которой жил мой дед.

Меир улыбнулась. Неужели ей повезло? В следующую секунду она услышала звучный голос муэдзина, который летел над городом и проникал в самые дальние закоулки.

— Простите, я должен идти, — сказал Мехран.

— Подождите, прошу вас! Вы можете мне помочь. Я знаю, эта шаль много значила для моей бабушки. Я была в Лехе, теперь ее история привела меня сюда. Уверена, вы можете рассказать мне больше.

Мехран колебался.

— Если хотите, можете подождать тут. Я скоро вернусь.

Он зашел за своими работниками, и они все вместе спустились по лестнице. Внизу каждый выбрал свою пару пластиковых сандалий и, обувшись, проследовал дальше по грязному коридору к выходу. Меир села на стул и прислушалась. На улице, где-то совсем близко, скреблись в мусорной куче куры, хлопал крыльями петух, шлепали босые ноги по пыльной дороге. Ей быстро стало скучно, она решилась внимательнее присмотреться к устройству мастерской. Шали лежали на полу в корзинках с разноцветными нитками. На тонкой шерсти распускались цветы и листочки из мелких стежков шелковой нитью. Через полчаса мужчины вернулись. Самому младшему из них не было и пятнадцати. Меир подумала, что мальчишка должен играть в футбол, а не сидеть за кропотливой работой. Он бросил быстрый взгляд в ее сторону и вернулся к работе. Меир успела заметить, что от работы у него покраснели глаза.

— Пойдемте, — сказал Мехран. — Через десять минут принесут чай.

Они направились в небольшую столовую — дхабу. На столах расставили миски с горячей едой. Комната постепенно наполнялась рабочими, спешившими пообедать после молитвы. Меир и Мехран выбрали свободный столик в дальнем углу дхабы под картиной, на которой была изображена сцена хаджа. Пока они шли туда, несколько молодых мужчин поздоровались с Мехраном. Подошел официант, расставил чашки и налил чай из металлического чайника.

— Откуда вы?

— Из Англии.

Мехран посмотрел на нее поверх своей чашки.

— Зачем вы приехали в Шринагар?

— Меня привела история моей бабушки. Она была замужем за миссионером и жила в Кашмире во время Второй мировой войны. Я ее ни разу не видела. Она умерла еще до моего рождения. А ваши бабушка и дедушка живы?

— Нет. Отец тоже погиб. Моя семья — это мама и две младшие сестры, больше никого у меня нет.

— Значит, вы единственный мужчина в семье? Огромная ответственность.

Мехран кивнул.

— Вы проделали такой долгий путь только ради того, чтобы посмотреть на коз и посетить фабрики? Очень необычно!

— Правда?

— Большинство людей беспокоится о настоящем или о благополучном завтра.

Меир с первых секунд поняла, что с Мехраном можно говорить откровенно. Он прекрасно ее понимал, и не требовались дополнительные усилия, чтобы наладить контакт. Она рассказала ему о смерти отца и о том, как в последнюю проведенную в старом доме ночь нашла индийскую шаль. Объяснила, что у брата и сестры есть семьи, и только она свободна и смогла отправиться в долгое путешествие.

— Но я представляю всю нашу семью, — заключила Меир. Она не хотела, чтобы о ней думали как об эксцентричной чудачке, потворствующей собственным прихотям.

— Понятно. — Он аккуратно поставил пустую чашку на стол.

Очевидно, ее объяснения не совсем удовлетворили его. Меир поспешно добавила:

— Мне нужно было какое-то задание или приключение. Все указатели на моем жизненном пути вели меня туда, куда мне не очень хотелось попасть. Вот я и выбрала окольную тропку. За последний месяц я поняла, как сильно люблю родные места и как дорога мне семья. Мне было сложно разобраться в своих чувствах, пока я находилась там.

Мехран впервые улыбнулся.

— Вы сами приехали в Кашмир?

— Да.

— Вы журналистка?

— Нет, конечно.

— И, конечно, не оптовая покупательница пашмины? И не владелица бутика в Лондоне?

— К сожалению.

— Жаль.

Оба посмеялись. Мехран посмотрел на часы, висевшие на стене.

— Мне пора возвращаться.

Шаль находилась в рюкзаке, который лежал у Меир на коленях.

— Вы расскажете мне о дедушке? Когда мы еще сможем встретиться?

— Можем встретиться завтра. Днем, перед молитвой, у меня есть немного свободного времени.

— Мне сюда прийти?

— Да, конечно. — Мехран встал.

Меир спросила:

— Вам нравится ваша работа?

— Работа как работа, хорошо, что она есть. Но многие не отказались бы стать учителями, врачами или банкирами. Вот только в Кашмире это нереально.

Меир задумчиво посмотрела ему вслед. На следующий день она ждала его за тем же столиком.

— Не хотите пообедать со мной? — вежливо спросил Мехран.