Кашитул

Борей слушал меня молча так страшно, что у меня подгибались колени. Будто сама причина всех несчастий, что обрушатся на этот идеальный мир.

— То есть, у нас — примерно через полтора года.

— Значит, я промазала не очень сильно?

— Ну, с некоторой натяжкой, не очень, — засмеялся старейшина.

— И мы думаем, что среди странников или, может, хранителей, или даже рулуюнгов, есть предатель.

— Смелое предположение.

— Потому что странники стали пропадать как раз почти в то самое время, когда порталы начали закрываться.

Сейчас мне пришла в голову аналогия с обрушением электрических сетей: если отключить одну подстанцию, нагрузка удваивается на соседнюю, и она, не справляясь, отключается тоже. И так может продолжаться до бесконечности.

— Не исключено. Зиранам выгодно закрыть проходы и иметь собственные механизмы их открывающие, когда им это необходимо.

— Честно говоря, я так до конца и не понимаю, зачем им это нужно. Сколько можно накапливать ресурсы и прочее. Даже если это и сделает счастливыми отдельно взятых людей, почему другие идут у них на поводу и позволяют превращать себя в орудие труда или войны? Им мало земель? Или воды? Или топлива? Или…? Чего им вообще не хватает?

Борей вздохнул.

— Всегда есть кто-то ещё, девочка. Кто руководит теми, кто руководит, — усмехнулся он моему недоумению. — Наша задача — сохранить планету.

— Так что же делать мне? — решиться сказать то, что рвалось с языка, всё никак не получалось.

— Ну же, смелее, — ровным, добрым голосом подбодрил Борей, осторожно взял меня за руку.

— Я пришла не только поэтому.

Он погладил меня по руке огромной смуглой ладонью, и глаза его тепло улыбнулись стрелочками морщинок.

— Иллай… — я обернулась убедиться, не слушает ли он нас сейчас.

— Он с Расвеном, — я вопросительно взглянула на мужчину. — Это странник. Они неплохо знакомы, хоть и неважно ладят, — басом усмехнулся Борей.

Качнула головой, не понимая.

— Иллу — день, Расвен — ночь, — пожал плечами Борей. — Да и не нуждаются они в этом.

— Иллу — день… — неуверенно кивнула. — Быть может.

— Разве нет? Не зря же над ним всегда солнце, — улыбнулся отец. — Так, что Иллай?

У меня сжался от волнения желудок, я забрала у него свою руку и, пару раз выдохнув, решительно выпалила:

— Ему угрожает опасность, — и добавила мысленно: “Возможно из-за меня”.

— Делия, — вздохнул Борей, — Он сын мой и Лиллайи, опасность ему угрожает всегда.

— Почему? Вернее, причем тут вы?

— Он — последний наследник владык стихий.

Я поморщилась. Звучало, как издевательство вообще-то.

— Он может невероятные вещи, но почти никогда этого не использует. Ему подчинялась бы сама природа, а он только ходит по лесам с кошкой, всё ищет чего-то.

За рёбрами болезненно заныло.

— А владыка стихий — это вы?

— Не совсем, — засмеялся Борей. — Но ты почти права на счет ветра.

— Как вы узнали?

— Жена рассказала мне, — всё ещё посмеивался Борей.

Интересно, сколько времени прошло с нашей прошлой встречи с Лиллайей? И, может быть, они теперь ждали меня специально?

— А Лиллайа? Вы сказали, он сын ваш и её, и поэтому ему грозит опасность.

— Она — необыкновенный целитель. Она может исцелять целые земли и леса, даже жизни.

Ничего себе. Хотя, ожидать чего-то меньшего было бы глупо, конечно. У меня чуть заметно тряслись руки. От волнения, наверное. Что я, убогая, делаю с этими людьми рядом?

— Хранителей стихий почти истребили. Иллай — последний. Его защищает сейчас только то, что его дар не активен. И тем, кто ищет, его не разглядеть.

Сердце бумкало слишком высоко в груди. Что же делать? Это же такая ответственность. Как меня вообще угораздило? Ладно, хоть не какой-то там принц.

«Именно этого ты всегда у меня и просила»

Верно. Или, наверное. Я рада, что ты вернулся.

— Поэтому, пусть бегает по своим лесам до поры. Крепче будет, — Борей хитро блеснул глазами.

Я смотрела на огромного, почти устрашающего мужчину передо мной из неприкрытого шока, понимая — Ангел прав. Всё ведь так и есть. Я просила у него того, кто будет близок мне, понимая мои причуды, и сам владеть какими-то чудесами. Это нужно было мне, как влага дереву, как воздух огню, чтобы тот, кого полюблю был необычным. И сейчас я видела, что вот именно таким он и должен был быть, с такими мыслями, голосом, глазами, ртом, руками. Таким я мечтала его себе в своих мыслях. Я не могла не влюбиться с первого взгляда. Потому что я уже любила его много лет. Именно его. Только его.

Борей нахмурил брови и вдруг произнес:

— Идём, я всё-таки покормлю тебя. Совершенно непонятно, как с такой конституцией тебе удаётся хоть куда-нибудь перемещаться. Готов поспорить, ты легче этого облака, если его отжать в кадушку, — он показал на плывущий мимо завиток и втащил меня в дом.

За столом Расвен с усмешкой смотрел на меня и на Иллая, в конце концов заявив, кивая на повязку на его руке и на фиксаторы на моих запястьях:

— Да ты подрался с девчонкой!

Мы впервые с утра переглянулись. Хранитель сидел напротив, чуть заметно хмурясь.

— Мы попали в сильную грозу утром, — быстро произнесла я.