Каштановый человечек

Генц рассмеялся и отказался подбросить ее на Мён искать там каштаны. Хотя она и старалась убедить его, что ему все равно надо в ту сторону, если он едет на Ютландию. То есть, по крайней мере, ему почти по пути. Генц все отрицательно качал головой, но потом понял, что она в любом случае отправится туда. И тогда уступил ее уговорам, за что Найя была ему весьма благодарна. С одной стороны, потому, что не могла сегодня воспользоваться служебной машиной. А с другой – потому, что рассчитывала на его помощь, когда потребуется опознать и верифицировать сорт каштана, если, конечно, они его вообще отыщут.

К сожалению, дела у них с самого начала не задались, хотя Генц оказался классным водителем и они, несмотря на снегопад, домчались до указанного профессором места на Мёне всего за полтора часа. Однако вместо лесных массивов они обнаружили там либо припорошенные снегом пни, либо новые жилые дома. Оставался последний шанс, и Тули́н уговорила Генца съехать с магистрали и отправиться в обратную сторону к мосту на Зеландию по извилистому шоссе, с одной стороны которого тянется лес, а с другой – простираются поля. Генцу все труднее и труднее становилось преодолевать снежные заносы, и хотя он не терял бодрости духа, в какой-то момент стало ясно, что им придется завершить свое предприятие.

Тули́н вспомнила о дочери и деде. Праздник у них в школе, видимо, давно закончился, и она решила позвонить им и сообщить, что едет домой.

– Ты мой мобильник не видел?

Найя обыскала все карманы, но телефона так и не нашла.

– Нет. Зато у меня есть версия, каким образом каштаны редкого сорта с Мёна могли оказаться у Хартунгов и их дочери. Просто они всей семьей выезжали на Мён полюбоваться видом утеса, ну и по дороге собрали немного каштанов и взяли с собой домой.

– Что ж, не исключено.

В последний раз Тули́н доставала свой телефон в лаборатории Генца, где положила его на стол. И теперь ее смущает мысль, что она там его и забыла, ведь такого с ней никогда прежде не случалось. Найя уже собирается снова порыться в карманах, но тут взгляд ее привлекает что-то почти у самой обочины. Секунду Тули́н сомневается, но картина остается у нее перед глазами, и ей становится ясно, что она разглядела на опушке. Мысли ее завертелись в ином направлении:

– Стоп! Останови здесь! Стой!

– Почему?

– Стой, я говорю!

Генц наконец-то нажимает на тормоз, и машина, слегка вильнув, останавливается. Тули́н распахивает дверцу и в наступившей тишине вылезает на обочину. Времени около четырех, но солнце уже клонится к закату. Справа от нее расстилаются покрытые снегом поля, на горизонте они сливаются с небом. А слева – густой темный лес, где тут и там наметены сугробы. А чуть позади машины, почти у самой обочины высится огромное дерево. Оно выше соседних собратьев. Ствол у него толщиной с бочку, а в высоту оно достигает двадцати, а может, даже и двадцати пяти метров. Большие тяжелые ветви припорошены снегом. На обычный каштан оно не сильно похоже. Ветки совершенно голые, вся листва с них уже опала, и все же Тули́н уверена, что не ошибается. Она приближается к дереву, снежок поскрипывает на холодном воздухе. Под нижними ветками, где снежный покров не так плотен, Найя сразу же видит маленькие шарики. Она без перчаток, и подбирает несколько упавших в снег плодов голыми руками.

– Генц!

Тули́н раздражает, что эксперт все так же стоит возле машины и не разделяет ее восторга. Она очищает каштаны от снега и видит, что холодные темно-коричневые шарики на ее левой ладони похожи на те, с отпечатками Кристине Хартунг. Найя старается вспомнить характеристики разных сортов каштана, подсказанные консультантом.

– Подойди-ка и посмотри. Вполне вероятно, это они самые и есть!

– Тули́н, даже если это они самые, ничего это не доказывает. Хартунги ездили на Мёнский утес, а домой возвращались этой дорогой, вот дочка и собрала эти каштаны.

Найя не отвечает. Раньше, когда они ехали вдоль леса, она не обращала на это внимания, но теперь замечает, что лес-то на самом деле не такой уж и густой, как казалось. И неподалеку от одинокого каштана начинается извилистая лесная дорога, покрытая свежим нетронутым снегом.

– Давай съездим туда, посмотрим, что там есть.

– Зачем? Ничего там такого нет.

– Откуда ты знаешь? Да и что с нами может случиться? Разве что застрянем в снегах.

Тули́н бодрым шагом возвращается по снежной целине к машине. Генц все так же стоит возле дверцы со стороны водителя и смотрит на нее. Но когда она проходит мимо него, чтобы, обогнув автомобиль спереди, сесть на свое место, он устремляет взгляд в какую-то невидимую точку в конце узкой лесной дороги и произносит:

– Ну и ладушки. Раз уж ты сама захотела…

113

Осень 1987 года