Каштановый человечек

Хесс улыбается про себя, пока недоспавшая свое Тули́н с трудом достает мобильник из кармана пуховой куртки. Сломанная в двух местах левая рука у нее на перевязи, все лицо в синяках и ссадинах – да, видок у нее тот еще. Впрочем, Марк выглядит не сильно лучше, так что красивую же парочку они собой являли, когда полчаса назад вкушали яства шведского стола за завтраком на пароме. Потом спустились вниз и расселись по машинам, и когда Хесс спросил, не лучше ли ей подремать в пути, Найя ничего не имела против. Начиная с полудня субботы, они вкалывали как лошади, стараясь раздобыть хоть какие-то новости о судьбе Кристине Хартунг. Начальники дали им несколько дней, чтобы они завершили дело и пришли в себя, вот Хесс и подумал, что у Тули́н недосып. Ну и, конечно, он был ей бесконечно благодарен – ведь если б она не врезала Генцу по башке в машине, тот, скорее всего, сбил бы его насмерть. Хесс нашел Тули́н лежащей на снегу без сознания чуть позади дерева, на котором повис Генц, не представляя, насколько серьезны у нее повреждения. Когда стали приближаться звуки сирен, он вынес ее к дороге и с первой же остановившейся машиной быстрого реагирования отправил в ближайшую больницу.

– Yes… Gut… I understand… Danke[60], – Тули́н заканчивает разговор, глаза у нее оживают.

– Что они говорят?

– Опергруппа ожидает на парковке в пяти километрах от адреса. Кто-то из местных сказал, что в том доме действительно живет женщина, и по описанию вроде бы возраста Астрид Беринг.

– Ну и?.. – По лицу Тули́н Хесс догадывается что она выложила не все новости, вот только ему невдомек, хорошие они или плохие.

– Женщина по большей части держится особняком. Но пару раз ее видели на прогулке в лесу с ребенком лет десяти-двенадцати. Правда, местные считают, что это ее сын.

125

За матированными окнами светит солнце. Астрид ставит сумки на пальмовый половик в прихожей и нетерпеливо ждет, когда небольшая семейка на велосипедах отъедет чуть дальше от дома и уже не сможет увидеть, как она откроет дверь и выйдет на двор. А там всего лишь пятнадцать шагов до гаража, где стоит маленький помятый «Сеат», но ей придется поторопиться, ведь надо будет вернуться и забрать Мулле, пока на дороге не появится еще один велосипедист или машина.

Астрид почти не спала сегодня. Бо́льшую часть ночи она бодрствовала и все пыталась понять, что же все-таки случилось, и в четверть восьмого утра решилась ослушаться брата и сбежать. Отперла дверь в маленькую кладовку, ласковыми движениями растормошила Мулле, сказала, чтобы та одевалась, а сама отправилась готовить еду. Она с прошлой недели не осмеливалась сходить в магазин и потому сегодня сделала лишь пару бутербродов из хрустящих хлебцев с джемом, да еще помыла яблоко для Мулле. Их дорожные сумки Астрид упаковала еще в пятницу вечером, когда брат сказал, чтобы они были готовы к отъезду до его возвращения. Он, однако, так и не появился. Астрид все ждала и ждала его, и, стоя перед окном в кухне и затаив дыхание, всматривалась в свет фар изредка появлявшихся на шоссе автомобилей. Но всякий раз они проезжали мимо маленького одиноко стоящего домика, зажатого между полями и лесом. Астрид в равной мере испытывала и страх, и облегчение, но еще целый день не решалась заняться чем-нибудь и просто ждала его. И еще один день, и еще один. Обычно он всегда звонил в условленное время утром и вечером, узнать, все ли идет как положено, но в последний раз это случилось в пятницу утром. Сама же она позвонить ему не могла за неимением номера его телефона. Он давно уже предупредил ее, что звонить ему небезопасно. И она смирилась с этим, как почти всегда и во всем слушалась его, что бы он ни предлагал. Потому что он был сильный и лучше знал, как им следует поступать.

Если б не брат, Астрид уже давным-давно погибла бы от наркотиков, алкоголя и ненависти к самой себе. Он неустанно помещал ее в самые разные больницы и лечебницы, где применялись новейшие методы лечения. И раз за разом выслушивал врачей, разъяснявших характер ее душевных травм, а она все никак не могла уразуметь, что он воспринимал ее страдания как свои собственные. Астрид, конечно, вполне отдавала себе отчет в том, на что он способен, – ведь она своими глазами видела все произошедшее в тот давнишний день в усадьбе Эрумов. И все-таки, полностью поглощенная своей болью, она не замечала, как больно ему, а потом уже стало поздно.

С год назад он забрал ее из очередной лечебницы и проводил до машины. Они добрались до парома, а потом отправились дальше, в местечко к югу от Ростока, где он приобрел на ее имя дом дачного типа, где можно было жить круглогодично. Астрид ничего не понимала. Однако само место и волшебные осенние краски, особенно яркие в тот день, произвели на нее такое впечатление, что душа ее переполнилась чувством благодарности брату за его любовь к ней. И это чувство не покидало ее вплоть до того момента, когда он рассказал ей, с какой целью купил этот дом и как собирался его использовать.