Каштановый человечек

– Он встретит вас там. Сказал, что ему придется сперва заскочить на «ТВ-2».

Они договорились о двух интервью в прямом эфире в выпусках новостей. Сначала – на первом канале «Датского радио»[20], а второе – на «ТВ-2», так что программа у них напряженная. Они заходят в лифт возле запасного выхода, куда водителю легче подать машину, нежели к парадной лестнице, где всегда оживленное движение. Лю нажимает кнопку первого этажа.

– Премьеру доложили о ходе переговоров, и Фогель говорит, что он по-прежнему не собирается ссориться с Букке.

– Да мы и не ссоримся с Букке. Я ведь хочу лишь, чтобы мы определяли их содержание.

– Я просто передаю слова Фогеля. И кстати, очень важно, как ты выступишь сейчас. Одно дело пишущая братия…

– Я знаю, как мне себя лучше поставить.

– Мне это прекрасно известно, но речь идет о прямом эфире, и они наверняка не ограничатся вопросами только о политике. Фогель просил напомнить, что они будут спрашивать о том, как тебе дался камбэк. Иными словами, будут задавать вопросы личного характера, и Фогель никаких гарантий от них добиться не смог.

– Ладно, учту. Понимаешь, если я сейчас дам задний ход, все наши усилия пойдут насмарку. А где машина?

Выйдя из лифта, Роза, а за нею и Лю миновали контроль безопасности у запасного выхода на Адмиральскую улицу, где гуляет сильный ветер. Однако министерского автомобиля на месте нет. Роза замечает, что Лю такого не ожидала, но, как всегда, делает вид, будто всё у нее под контролем.

– Подожди здесь, я его сейчас разыщу. Он обычно на заднем дворике стоит, когда вызова ожидает.

Лю быстрым шагом идет по брусчатке, осматриваясь по сторонам, и вынимает из сумки мобильник. Роза следует за своим секретарем и выходит на продуваемую холодным ветром Больхусгаде, откуда открывается вид на Кристиансборг на другой стороне канала. В этот момент звонит ее телефон.

– Привет, дорогой. У меня мало времени. Я еду в телегородок на интервью первому каналу, и мне еще нужно подготовиться по дороге.

Связь плохая. Роза почти не слышит мужа. Чувствуется, что он чем-то встревожен и расстроен, хотя сперва различимы только слова «важно» и «Матильде». Она повторяет уже сказанное и пытается объяснить ему, что почти ничего не слышит, однако и он повторяет одно и то же. Роза замечает, что в воротах, ведущих к заднему дворику, Лю что-то выговаривает водителю министерского автомобиля, по непонятной причине так и не подавшему им машину.

– Стиин, мне сейчас неудобно разговаривать. Придется закончить.

– Послушай! – Связь внезапно налаживается, и она ясно и отчетливо слишит в трубке голос Стиина. – Ты сказала полицейским, что они делали каштановых человечков, но, может быть, ты ошиблась?

– Стиин, я не могу сейчас разговаривать…

– Я только что говорил с Матильде. И она утверждает, что они не делали каштановых человечков в прошлом году. Они делали всяких разных зверюшек, все что угодно, но только не человечков. Как же тогда отпечатки пальцев Кристине могли оказаться на фигурке? Ты понимаешь, о чем я говорю?

Роза останавливается, потому что голос Стиина опять исчезает.

– Алло, Стиин?

У нее едва не сводит желудок, однако связь еще более ухудшается, и вскоре раздается щелчок, означающий, что собеседник прервал разговор. Чуть погодя Роза подходит к Лю, которая молча вглядывается в глубь заднего двора. И только когда водитель хлопает ее по плечу и кивает в сторону Розы, та поднимает глаза.

– Идем, возьмем такси.

– Мне надо срочно позвонить Стиину. А почему мы не поедем на нашей машине?

– По дороге расскажу. Идем!

– Да что случилось-то?

– Пойдем, нам надо поторапливаться.

Но Лю опоздала. Роза уже увидела стоящий на заднем дворе министерский автомобиль. Лобовое стекло его разбито. А на радиаторе видны красные, будто выведенные кровью, неровные буквы. И Роза застывает от ужаса, когда до нее доходит, какое слово они составляют: УБИЙЦА.

Лю берет ее за руку и уводит за собой.

– Я сказала, чтобы он позвонил в службу безопасности. А нам нужно бежать.

42

Впереди в темноте возникает силуэт лесопарка. Хесс показывает Тули́н на номер дома, и она, лишь чуть-чуть притормозив, на такой скорости поворачивает к напоминающему дворец дому в Клампенборге, что машину сильно заносит на покрытом щебенкой въезде на участок. Они подъезжают прямо к входу, но еще до того как машина останавливается, Хесс открывает дверцу и исчезает в темноте. Найя с облегчением замечает, что патрульная машина с оперативниками из местного отдела полиции, которых она сама же и вызвала, стоит перед входом. Тули́н бегом поднимается по каменным ступенькам и оказывается в холле. Со второго этажа в холл спускается один из местных оперов:

– Мы обыскали весь дом. Произошло все в гостиной.

– Тули́н!

Она входит в гостиную и первым делом отмечает кровавые пятна на стенах и безжизненное тело собаки с проломленным черепом на полу. Мебель повалена, одно из огромных панорамных окон разбито; кровь заметна на дверных косяках и на полу, где валяются две игрушечные панды. За дверью стоит черная дорожная сумка, и рядом с нею виден мобильный телефон.