Каштановый человечек

Тули́н молча слушает рассказ Генца. Наряду с кремами, бутылками из-под газировки, ароматическими свечками и прочими атрибутами в подвале найдены некоторые игрушки Магнуса Кьера. В помещении проведено электричество, а также установлено оборудование для вай-фая. Пока что других отпечатков, кроме принадлежащих мальчику и Хансу Хенрику Хауге, не обнаружено. У Тули́н все это не укладывается в голове. До сих пор она только читала о подобных делах или видела соответствующие репортажи в новостях. Йозеф Фритцль, Марк Дютро или как там еще зовут этих психопатов… Впрочем, Найя вынуждена признать, что такие вещи до сего дня как бы проходили мимо нее, существовали в параллельной реальности.

– А зачем ему там нужен был вай-фай?

– Точно пока не скажу. Судя по всему, Хауге собирался что-то удалить, но, по понятным причинам, мы пока не знаем, что именно. Зато в картонной коробке мы обнаружили записную книжку с некоторыми кодами. То есть он, по-видимому, анонимно пользовался одноранговой оверлейной сетью. Возможно, для стриминга.

– Стриминга чего?

– Хесс с экспертами сейчас пытаются открыть «Мак», который Хауге и собирался забрать с собой; правда, пароль шалит, так что нам, наверное, придется доставить ноутбук в отдел и уже там попробовать взломать его.

Тули́н стаскивает с рук Генца одноразовые перчатки и собирается пройти мимо него в гараж, но он кладет ей руку на плечо:

– Слушай, пусть лучше айтишники с ним разберутся. Они постараются закончить как можно быстрее и сразу же позвонят.

Взгляд его темных глаз говорит Тули́н, что сказал он это из добрых побуждений, просто хотел пощадить ее нервы. Но все-таки она проходит к люку.

60

Тули́н отпускает ступеньку над собой, за которую придерживалась, сохраняя равновесие при спуске. Она ставит ноги на выложенный ламинатом пол и осматривается в помещении, освещенном теперь двумя мощными лампами в обоих его концах. Двое экспертов в белых одеждах стоят возле кофейного столика с установленным на нем «МакБуком» и оборудованием для вай-фая и негромко переговариваются.

– Вы пробовали запустить его в режиме восстановления Recovery Mode?

Хесс на миг поворачивается к ней. Один глаз у него распух, пальцы перевязаны марлевым бинтом, одной рукой он прижимает к затылку скомканное бумажное полотенце.

– Да, но ребята говорят, что он подключен к системе шифрования диска FileVault, и вскрыть ее здесь невозможно.

– Отойдите. Я сама сделаю.

– Они говорят, что им лучше…

– Если вы ошибетесь, можете ненароком стереть часть данных, заложенных в программе.

Бросив на нее взгляд, Хесс отходит от «МакБука» и кивает айтишникам, чтобы те сделали то же самое.

Найя быстро натягивает одноразовые перчатки. Ей знакомы все операционные системы, и за две минуты работы с клавиатурой Тули́н удается обнулить входной код Хауге. Компьютер открывается, и на мониторе появляется большое изображение героев различных диснеевских мультфильмов – Гуффи, Дональда Дака и Микки-Мауса. В левой стороне располагаются двенадцать-тринадцать папок, каждое под названием того или иного месяца.

– Открой последнюю.

Тули́н, однако, и так уже дважды кликнула последнюю папку «Сентябрь». На экране появляется новый флажок, и теперь она может выбрать из пяти иконок, каждая из которых обозначает игровой символ. Найя дважды кликает наугад и смотрит на появляющуюся на мониторе картинку. Через полминуты она понимает, что ей следовало бы послушаться Генца: к горлу подступает тошнота.

61

В новостях по автомобильному радио пока что выдавали разного рода предположения и догадки, пересказывали уже знакомые сюжеты, ну и, естественно, упоминали, что Хауге объявлен в розыск. В последовавшей затем песенке воспевался анальный секс, и Тули́н выключила радио. Разговаривать ей не хотелось, и она была довольна, что Хесс занят беседой по мобильному.

По дороге из Хусума они заехали в глострупскую больницу, где по-прежнему проходил курс лечения Магнус Кьер. В комнате отдыха персонала побеседовали с врачом, и Тули́н утешило, как близко к сердцу и с искренней озабоченностью судьбой мальчика она выслушала их рассказ о произошедшем. Найя проинструктировала ее, что Ханса Хенрика Хауге ни при каких обстоятельствах нельзя допускать к Магнусу Кьеру, если он вдруг объявится в больнице. Что, вообще-то, было в высшей степени маловероятно, учитывая, что он находится в бегах и разыскивается полицией. Врач сообщила, что мальчик – с учетом, разумеется, всех привходящих обстоятельств – чувствует себя, к счастью, хорошо, и все же они с Хессом по пути к выходу заглянули к нему в палату. Магнус спал, и они просто поглядели на него через квадратное окошечко в двери.

В течение четырнадцати-пятнадцати месяцев парнишка регулярно подвергался издевательствам и истязаниям, а разные врачи-специалисты истолковывали его проблемы в общении с другими людьми как проявление аутизма.