Касиан (СИ)

Это было для него ужасной трагедией, и только поддержка друзей, особенно отца Дениса, удержала его тогда от рокового шага отправиться до срока к обетованной земле. Он сумел убедить своего друга, что медик, столь же важная и необходимая профессия, как и пилот. Он помог доктору Роулту перейти в медицинскую школу, где он сумел приобрести новую для себя профессию. С тех пор они были самыми близкими друзьями друг другу, можно сказать, даже братьями. После гибели отца, доктор Роулт оказывал всяческую поддержку семье старого друга, и сейчас он с нескрываемой тревогой смотрел на внезапных посетителей.

— Роулт, мне срочно нужна твоя помощь, речь идёт о жизни и смерти моего сына.

— Что случилось с Фолтом?

— С ним всё, слава Касиану, в порядке, речь идёт о Денисе.

— А что с ним?

— Он перестал учиться, все преподаватели на него ежедневно жалуются, дошло до того, что его хотят не допустить до экзаменов. Об этом мне сегодня лично сообщил господин Долут, он высказал опасение, что Денис стал употреблять дурман. Я ему, конечно, не поверила, но на всякий случай обыскала его комнату. Вот, что я нашла у него в столе.

С этими словами она вытряхнула из сумочки, которую держала в руках, коробочки с лекарствами на стол доктора.

— Многое из этого «клада» мне неведомо, но в описании некоторых я разобралась, это сильные транквилизаторы, успокоительное или снотворное. Теперь я просто уверена, что Денис действительно принимает дурман, делая его из всего этого.

Тут на глаза ей навернулись слёзы, и она поспешно достала из сумочки платок и прижала его к лицу. Денис с несчастным видом подошёл к ней и тихо стал уверять её, что всё не так, как выглядит. В это время господин Роулт вышел из-за стола и, достав из шкафчика, висящего на стене за его столом, какой-то пузырёк, накапал его содержимое в стакан воды и протянул его Сисиль.

— Вот, выпей это, и постарайся успокоиться, — когда она это сделала, он продолжил. — Пожалуйста, присядь, и послушай, что я тебе скажу. Дени, оставь нас, пожалуйста, наедине, побудь в приёмной.

Денис покорно вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь. Там он сел на одно из многочисленных кресел и стал ждать. Минуты тянулись, словно вечность, тут секретарша, всё это время что-то писавшая, за своим рабочим столом на его информационном экране, слегка отстранилась от него и, повернувшись немного в сторону, нажав кнопку коммутатора, слегка раздраженным голосом произнесла:

— Господин Роулт, уже половина второго, могу я сходить пообедать?

— Да, да, конечно.

Девушка выключила экран и, покидав в сумочку какие-то мелкие вещицы, вышла из приёмной. По прошествии нескольких минут после её ухода, Денис, вконец измученный ожиданием, тихо подошёл к дверям кабинета и прислушался, он сумел услышать обрывок разговора.

— Возможно, всё дело в его природе, ты же знаешь, что он не один из нас. Наверно, что-то в том толчке, затронуло его глубинную память, и вот результат.

— И что же теперь делать?

— Если не поможет курс лекарств, придётся применить гипнолуч. Это крайняя мера, и мне не очень хотелось бы её применять, но, если улучшения в ближайшие дни не наступит, у нас просто не останется другого выхода.

— Боже, боже, бедный мой мальчик.

Госпожа Холеван снова зарыдала, и доктор поспешил её успокоить.

— Не стоит отчаиваться, всё не так уж и плохо, по крайней мере, ещё рано отчаиваться.

Слова доктора были для Дениса подобны энергоудару. От этого голова его сильно закружилась, и он поспешно отпрянул от двери и, слегка пошатываясь, вернулся к креслу, куда буквально рухнул. Он не такой, как все, что это значит, один из тех, кто некогда рождался на Касиане с различными аномалиями в своём развитии, и обреченных на смерть? От этих мыслей его стала бить дрожь, но тут дверь кабинета открылась, и в приёмную вышла его мать в сопровождении доктора, лицо её было заплаканным, а глаза припухшими. Денис подошёл к ней и осторожно взял под руку, распрощавшись к господином Роултом, они не спеша пошли домой. Всю дорогу они сохраняли абсолютное молчание. Оказавшись дома, Сисиль, не раздеваясь, прошла в гостиную и тяжело опустилась в кресло, уронив голову на руки, она замерла неподвижно. Денис чувствовал безграничную вину перед матерью, подойдя к ней? он опустился рядом на колени и, обняв, тихо прошептал:

— Прости меня, пожалуйста.

Мать обняла сына и крепко прижала к себе.

— Почему ты мне ничего не сказал?

— Я не хотел, чтобы ты волновалась, я думал, что справлюсь сам, и всё останется незамеченным.

Мать разомкнула объятия и посмотрела ему прямо в глаза.

— Глупый ты у меня ещё совсем, видеть, как сын страдает и не знать, что происходит на самом деле это страшней любой правды, какой бы горькой или ужасной она не была.

Она снова обняла его и, тихо покачивая, молча, стала гладить его по голове. Некоторое время они сохраняли молчание, но вот Денис, не выдержав терзающих его мыслей, произнёс:

— Мама, ответь, пожалуйста, на один вопрос.

— Какой?

— Я что — мутант?

Сисиль слегка вздрогнула и, отстранив сына от себя, посмотрела ему в глаза.

— С чего ты это взял?!