«Каскад» на связь не вышел

К ночи «духи» оттянулись на исходные позиции, и разведчики наконец смогли передохнуть. Измотанные напряжением боя, продолжавшегося непрерывно почти семь часов, они буквально валились с ног. Но молодые организмы требовали своего, и вскоре окна были занавешены плащ-палатками, а на спиртовых горелках задымилась ароматная соевая тушенка, громко именуемая на этикетках почему-то «говядиной кусковой».

Заряда аккумуляторов в радиостанциях оставалось на пару часов работы. Седой принял решение поберечь запасные, поскольку неизвестно было теперь, как скоро они прорвутся из окружения, а донесение в штаб отправить посыльным. Он быстро набросал рапорт, в котором обрисовал незавидное положение разведчиков, и запросил доставки боеприпасов и возможности эвакуации раненых. Уложив рапорт в непромокаемый пакет, он вызвал прапорщика Истомина, одного из наиболее опытных разведчиков, поставил ему задачу и, дав в сопровождение двух «морпехов», отправил в штаб.

Привычно попрыгав и убедившись, что ничто из снаряжения не издает предательских звуков, разведчики исчезли во мраке ночи.

Седой уже собирался обойти посты, когда ожила рация повсюду сопровождающего его радиста. Тот выслушал сообщение и сказал:

– Со стороны улицы Славянской выходит дозорная группа Шайтаныча. У них один «двухсотый» и двое «трехсотых». Просят встретить.

Седой в горячке боя совсем забыл о ребятах Шайтаныча, вынужденных выходить из боя в полном вражеском окружении. Хотя он ничем не мог им помочь, Седой все же обругал себя последними словами и, прыгая через несколько ступенек, бросился вниз, где на втором этаже отдыхала резервная группа. Влетев в квартиру, где находились разведчики, он отобрал шесть человек, приказав взять с собой носилки, солидный запас которых был обнаружен в одной из облюбованных боевиками квартир. Пригибаясь и пряча лица от колючих мелких льдинок, швыряемых резкими порывами ветра, они вышли через пробитый взрывом пролом в стене навстречу группе Шайтаныча. Два двора миновали без приключений, но в третьем, прямо на углу детского сада, нарвались на группу «духов», которые, кряхтя и матерясь по-русски, тащили в их сторону ДШК. Обойти их не было никакой возможности. Седой на ходу вырвал из ножен свой знаменитый НР-43 и применил все свое умение владения им. Он крайне редко пользовался этим умением, поскольку работа с ножом – это чистое убийство, которое совершает не бездумная пуля, а твоя рука. Но в данном случае времени на раздумья не было, потому что руки ребят были заняты носилками для раненых разведчиков и они не успевали отреагировать на опасность. Нужно было выживать самим и спасать ребят из состава разведдозора. Причем сделать это надо было совершенно бесшумно, поскольку окрестные дворы кишели боевиками и на любой подозрительный звук тут же последовала бы их реакция.

Седой, глаза которого за время движения полностью адаптировались к темноте, мгновенно осмотрелся и оценил ситуацию. И пока «духи» пытались протащить пулемет в узкий проход между забором детсада и стеной пятиэтажки, он, ловко орудуя ножом, уничтожил их всех, успев при этом поймать ДШК за станину и аккуратно поставить его на землю. Разведчики, которые впервые воочию увидели то, о чем им рассказывали старшие по призыву солдаты, стояли, не в силах стронуться с места. То, что сейчас произошло на их глазах, поразило их, как гром небесный. В течение нескольких секунд пятеро боевиков расстались с жизнью, но при этом никто не успел заметить даже движений ножа в руках Седого – настолько молниеносно это было…