Каскадер из Сингапура

– В сороковых и пятидесятых не было никаких проблем, – как-то рассказывал мне Смолл. – Я водил их по самым фешенебельным ресторанам, и мы фотографировались, где только можно. Но знаешь, куда они хотят ехать теперь? В Диснейленд, вот куда. О господи! Я побывал в Диснейленде уже раз пятьдесят, – каждую фотографию приходится украшать подписью, вроде «Крису, отличному парню, от его друга, Ника» или «С благодарностью за чудесное время, Вито».

Смолл наклонился ко мне, уперевшись локтями в колени, на его лице отразилась искренняя озабоченность.

– Чего хотят Коллизи и Полмисано?

– Ты их знаешь?

– Знаю. Чего они хотят от тебя?

– Чтобы я повидался в Вашингтоне с одним человеком.

– Каким человеком?

– Крестным отцом Анджело Сачетти. Они утверждают, что Сачетти не умер и что его крестный отец хочет, чтобы я его нашел.

– Где?

– Крис, этого я не знаю.

– Почему ты?

– Понятия не имею.

Смолл поднялся, подошел к книжным полкам и взял одного из фарфоровых котят.

– Знаешь ли, Марси собирает их.

– Знаю. Я подарил ей пару штук.

– Сальваторе Коллизи, – обратился Смолл к котенку. – Когда-то давно, в Ньюарке его звали Желтые Гетры.

– Он все еще носит их, – вставил я.

– Что?

– Гетры. Только теперь они перламутрово-серые.

– Он всегда будет их носить. Хочешь знать, почему?

– Ладно, почему?

– Потому что у него мерзнут ноги. А тебя интересует, почему у него мерзнут ноги даже в теплый день в Лос-Анджелесе? – он вернулся к зеленому креслу, сел и уставился на меня.

– Так почему у него мерзнут ноги даже в теплый день в Лос-Анджелесе?

– Потому что тридцать семь лет назад, когда он был обычной шпаной на 116-й улице, один парнишка с приятелями прихватил Сальваторе, когда тот трахал его сестру. Знаешь, что они сделали? Устроили небольшое торжество. Наполнили ванну льдом, добавили соли, поставили в нее бутылки с пивом, а потом сняли с Коллизи ботинки и носки и опустили его ноги в ледяную воду, чтобы охладить его любовный пыл. И так продержали его три часа, пока не выпили все пиво, а затем отвезли в Ньюарк и выбросили из машины. Он чудом не потерял ноги, но с тех пор они у него постоянно мерзнут, вот почему он всегда носит гетры, за что и получил соответствующее прозвище.

– Что произошло потом?

– Он выждал. Выждал, пока снова смог ходить. А потом начал действовать. Расправился со всеми. Одни угодили под автомобиль, других зарезали, третьих застрелили. Он потрудился на славу. Основательный парень, этот Коллизи, если уж что-то делает, то на совесть. Его труды не остались без внимания, Коллизи перебросили на Манхэттен, а затем сюда. С тех пор он здесь и живет.

– А Полмисано?

– Этот-то, – пренебрежительно фыркнул Смолл. – Джузеппе Полмисано, он же Джо Домино. Только что вышел из тюрьмы в Атланте, где отсидел шесть лет за торговлю наркотиками. Обычный солдат и не слишком умен. Хочешь знать, почему его иногда зовут Джо Домино?

– Почему?

– Ты заметил, как странно торчит у него левая рука, словно он не может ее разогнуть?

– Заметил.

– Так вот, его поймали как-то ночью, четверо, и сломали ему руку в четырех местах. Каждый по разу. А потом перерезали шею и оставили умирать. Только он не умер, хотя они повредили ему голосовые связки. Поэтому у него такой писклявый голос и он всегда носит свитера с закрытым горлом. На нем была водолазка, не так ли?

– Я подумал, что он просто хочет следовать моде. Смолл покачал головой.

– Нет, он носит их с тех пор, как ему перерезали горло.

Я отпил из бокала, ожидая продолжения. Смолл разглядывал пол, держа свой бокал обеими руками. Мне показалось, что он уже забыл о моем присутствии.

– Почему его прозвали Джо Домино? – я решил напомнить о себе.

Смолл даже вздрогнул от неожиданности.

– Почему? Видишь ли, все это происходило как раз после того, как Уоллес Бири [1] снялся в «Да здравствует Вилья!» Ты его видел?

– Видел.

– Помнишь сцену, когда Бири решает сэкономить патроны и выстраивает своих пленников по три или четыре в затылок друг другу? А затем убивает их всех одной пулей. Так вот, Полмисано, когда поправился, увидел этот фильм, и идея ему понравилась. Он поймал этих четверых, заставил их встать в затылок друг другу и убил всех одним выстрелом из армейского ружья. Они попадали в стороны, как кости домино. Так, во всяком случае, говорили, и его прозвали Джо Домино.

– Интересные у тебя знакомые.

– Тебе известно, откуда я их знаю.

– Да, ты мне рассказывал. А крестный отец Сачетти? Ты его знаешь?

Смол помолчал, уставившись в пол.

– Пожалуй, налью себе еще виски. Тебе добавить?

– Нет, благодарю.

Он поднялся и скрылся на кухне. Вскоре вернулся с полным бокалом, причем виски в нем на этот раз было больше, чем воды. Выпил не меньше половины, закурил.

– Крестный отец, – повторил я.

– В Вашингтоне.

– Совершенно верно. В Вашингтоне.

– Ты помнишь, как-то я рассказывал тебе о моем брате и о том, что он хотел, чтобы я закончил школу и так далее.

– Помню.

– Но я не говорил тебе, почему он этого хотел.

– Нет.

Смолл вздохнул.