Каслфор. Город тайн

Мисс Рэй перестала усмехаться и перевела хмурый взгляд к Габриэль, которая, ошеломленная версией Кэла, даже перестала рыдать.

– Это правда, мисс Вэнс?

Габриэль больше не оборачивалась на Кэла, но буквально чувствовала, как он прожигает ее спину упреждающим взглядом. Версия была весьма противоречивой и неприятной, но она не была идиоткой и потому вынужденно подыграла ему.

– Правда.

Мисс Рэй, кажется, закатила глаза, но после уже не так яростно оглядела их и прошла к столу прямо по обломкам статуэток, которых в ее кабинете было до безобразия много. Теперь же не осталось ни одной. Целой.

– Это не отменяет моего решения в отношении вас, мисс Вэнс. Пусть даже вы не громили мой кабинет, я немедленно свяжусь с вашей матерью и попрошу ее прибыть в школу для разбирательства. Пока что вы отстранены от деятельности в качестве старосты выпускного класса и сняты с должности председателя студенческого совета. Окончательное решение будет принято по итогам разбирательства. А вы, мистер Харди, находитесь под ответственностью мистера Бинса. С ним я тоже свяжусь, и он решит, как с вами поступить. Можете идти.

Придерживая на груди лишившуюся половины пуговиц рубашку, Габриэль с подавленным видом поплелась к двери. Кэл даже не потрудился застегнуть собственную распахнутую рубашку и неторопливо последовал за ней под строгим взглядом мисс Рэй, которая, к счастью, в отношении него была практически бессильна.

– Хватит реветь, – раздраженно процедил Кэл, когда, выйдя в коридор, увидел, что Габриэль сползла по стене на пол и с новой силой отдалась рыданиям. – Что-нибудь придумаем, Вэнс. Я попрошу отца вмешаться и…

– Да пошел ты к черту, ясно?! – истерично всрикнула она, на мгновение подняв голову с колен. – Это ты во всем виноват!

Кэл с изнеможением вздохнул, но ничего не ответил, потому что в коридор зашли две студентки года на два помладше. Увидев их, они схватились друг за дружку и выпучили глаза. Наверное, зрелище было то еще. Они с Вэнс выглядели так, будто поучаствовали в боях без правил, да и их совместное пребывание в коридоре «Мелвилла» кому-угодно показалось бы галлюцинацией.

– Хватит таращиться, – проворчал Кэл, продолжая сверкать накаченным торсом и татуировками. – Сам знаю, что хорош.

Но девиц больше интересовала рыдающая на полу Габриэль, которая для них, как выпускница, староста и глава студсовета была все равно, что недосягаемое в своем великолепии божество.

– Она потеряла тетрадь с конспектами, – шутливо прокомментировал ее состояние Кэл. – Великая трагедия, сами понимаете.

Студентки скрылись из виду, а Кэл, не зная, что ему делать с заходящейся в рыданиях Габриэль, прошел к ней и просто сел рядом на пол, согнув одну ногу в колене и протянув другую. Они сидели некоторое время в тишине, пока Габриэль не успокоилась. Кэл, поглядев на нее, иронично произнес:

– Вэнс, ты скоро зальешь своими слезами весь Мелвилл, а я не умею плавать.

– Отстань, – глухо процедила Габриэль, все еще обнимая свои коленки.

– И где же ваши хваленые манеры, староста?

– Твоими стараниями я больше не староста! – Габриэль, наконец, подняла голову и зло стерла слезы с щек. Тушь размазалась под ее глазами, и она стала похожа на енота. – И меня, возможно, вообще исключат. Надеюсь, теперь ты доволен и оставишь меня в покое?!

Она встала с пола, но успела сделать только два шага, как Кэл, ловко поднявшись ей вдогонку, поймал ее за предплечье и толкнул к стене. Больно приложившись о нее лопатками, Габриэль вознегодовала от такого обращения с собой и толкнула его ладонями в грудь, забыв, что та обнажена.

– Не трогай меня! – крикнула она со злостью, а сама еще раз толкнула его. – Что ты ко мне привязался?!

– Вэнс, хватит истерить, – Кэл неподвижно стоял на месте в трех шагах от нее и даже не пытался отбиться, но с большим трудом сохранял спокойствие. – Я же сказал: мы что-нибудь придумаем. Тебя не исключат.

– Да что ты можешь придумать? – Габриэль перестала бить его, но неистово сверкала заплаканными глазами. – Такой же бред, какой нес в кабинете мисс Рэй? Ты не мог придумать ничего лучше того, что мы встречаемся?

От одной только мысли об этом ее передернуло. Нет уж, кто угодно, но только не Кэл Харди.

– Это звучит настолько нереально? – кажется, его это задело.

– Также нереально, как то, что ты способен думать головой, а не… – Габриэль оборвала сама себя и закрыла лицо ладонями, прислонившись спиной к стене. – Что же теперь будет?..

Ему хотелось хорошенько встряхнуть ее, чтобы она, наконец, перестала плакать и причитать, но Кэл справился с собой и заговорил, напомнив себе собственного отца, у которого голос становился таким же твердым в минуты гнева: