Каспий, 1920 год

- Намечалось. Даже вагоны были обещаны, а помощник администратора даже успел выехать в Баку для разговоров о месте для шатра и о помещениях. Но потом, когда началась эвакуация, нас заставили давать представления до последнего момента, чтобы создать впечатление, что в городе все идет нормально, никакой эвакуации не предвидится… Затем в течение двух суток была невообразимая паника, и о нас, конечно, забыли. Директор хотел прихватить кое-что из реквизита, но тут уже мы не позволили… А теперь - спасибо вашему политотделу, одного названия которого мы так боялись. Сейчас мы зачислены в их ведение и на паек. Кое-кто из наших не понимает еще новой публики. Но я так скажу: настоящий артист не может выступать сознательно слабее или плохо только потому, что ему зритель не нравится. Это все равно что не уважать свою работу.

* * *

Возвращались в порт грустные.

Кто- то сказал, что не надо было оставаться на «ужин».

Мне же казалось, что надо. Надо смотреть и видеть все вокруг в переживаемое нами время, чтобы понимать жизнь и учиться у нее. Судьба цирка не случайна и дополняет картину отступления белых, вернее - картину их конца.

5 апреля (Петровск-порт).

Утро.

Передо мной сидит симпатичный, бедно, но аккуратно одетый старичок с чиновничьей фуражкой на голове. Когда представлялся тихой скороговоркой, запомнилось только, что он лоцмейстер 2-го не то класса, не то ранга, но главное заключалось в том, что явился «за инструкциями» смотритель здешнего морского маяка.

Он уже обошел немало начальства и армейского и флотского, но никто не знал, что с ним делать, и направлял дальше, пока он не уперся в начальника охраны водного района, а поскольку главштура Корсака налицо не оказалось, мне его дальше переправлять было некуда. И вот сидит этот скромный человек долга, годящийся мне в отцы и, очевидно, слишком много повидавший на своем веку, ожидая указаний, когда зажигать и когда тушить огонь большого маяка.

Как- то о маяке я забыл. Возможно, потому, что подходили на видимость порта уже засветло, в хорошую видимость и его огонь «Деятельному» был не нужен.

Вот и отсюда, с мостика, видна высокая красивая башня, стоящая на выступе холма, с широкой и светлой полосой, которая наносится поперек башни почти всегда, когда она проектируется не на небе, а на фоне вплотную стоящих высоких гор.

- А маяк в порядке?

- Как же может быть иначе? Извольте лично подняться и убедиться. Мы с женой да старый матрос-служитель вот уже поди который год в полной сохранности содержим… Но раньше из штаба его превосходительства господина контр-адмирала Сергеева всегда указания были, когда зажигать и когда тушить. А после ихней эвакуации так совсем не ясно. Отбывая, господин адмирал никаких инструкций не оставил.

- Ладно! О порядке работы маяка договоримся. Но вы сперва расскажите, каким образом уцелел фонарь и вообще все ваше хозяйство, когда здесь много раз сменялась власть и город переходил из рук в руки?

- В наружном остеклении и в куполе есть две дырочки, но явно от шальных пуль. Фонарь-френель первого разряда с керосинокалильной горелкой в абсолютной исправности. Извольте взглянуть, когда будете. А что касается до нас, смотрящих за маяком, то я так полагаю, что наши (он так и сказал - наши, без кавычек) и англичане понимали, что к чему, а вот дагестанцы там и прочие мусульмане, очевидно, маяк признавали как вроде святыню. Слишком их минареты напоминает… Это я позволил себе заметить, так как один имам, осмотрев маяк после занятия города, приказал внизу караул из двух, так сказать, башибузуков с саблями наголо поставить и никого к маяку не допускать. Когда смотрел фонарь, бабуши снял и говорил шепотом. Благоговейно. Спросил, что надо. Говорю, горелка керосином чистым питается. Верите ли, через час бочку на арбе привезли, так - прямо скажу - керосин марочный, манташевский!

Я пришел в хорошее настроение.

Занятно. В других городах колокольни - это или наблюдательный пункт, или пулеметная точка. В результате кругом одни дыры от огня, а то и подорвана в основании. А тут прекрасная платформа для наблюдения в черте города и одна шальная пуля при смене почти десятка властей.

Этак и до башни «святого Френеля» можно докатиться!

Но шутки в сторону. Светить или не светить? А если светить, то когда? Даже телефона со стенкой нет. Наконец, мы завтра уйдем, кто «инструкции» давать будет?

Решение нужно простое и ясное.

Приказал: «Зажигать ежедневно, по нормам мирного времени, то есть от захода до восхода. Пока не будет другого указания».

Дал записку. Заодно чтобы включили на паек (без адреса, пока не появится первое начальство военного порта, а оно ожидается с часу на час).

Почему принял такое решение?

Ведь по маяку может определиться какой-нибудь «летучий голландец» из состава белого фронта? Может! Черт с ним!

Но дело в том, что из Астрахани мы ждем все флотское хозяйство, Десантные отряды И. Кожанова, мореходные канлодки и т.д. Так нашим маяк нужен каждую ночь, так же как и днем.

Пусть и светит. Ежедневно!

А если обстановка изменится, можно будет изменить и режим огня.

9 апреля (Петровск -