Кассио (ЛП)

Ее волосы были мокрыми, в воздухе витал неповторимый запах, который у меня ассоциировался только с ней. На ней был халат, один из моих, который почти полностью скрывал ее маленькую фигурку. И все же было приятно видеть ее в нем.

Она откашлялась, и ее щеки слегка покраснели. — Ты проголодался до ужина?

Я ухмыльнулся. — Ты шутишь, да?

Она усмехнулась. “ Да. Той пиццы было слишком много. Ммм, я приготовила фруктовое ассорти. Она густо покраснела, растекаясь по шее, груди и исчезая под халатом. Я наблюдал за ней, любопытствуя, почему она покраснела. “Хочешь сняться в кино и поесть фруктов?”

“ Конечно. Я встал и подошел к ней в три больших шага.

В тот момент, когда мы вошли в гостиную, я понял, почему она покраснела. Блюдо с фруктами было полно ананасов, клубники, ежевики и еще ананасов.

Ананасы. Наша встреча в Вегасе.

Мы оба сели на диван, я потянулся вилкой за свежим ананасом и поднес его к ее нежному рту.

“ Открой, ” приказал я. Ее глаза цвета морской волны встретились с моими, и она без колебаний подчинилась. Ее губы сомкнулись на вилке, и мой член затвердел. Господи, даже такой простой невинный поступок, как этот, заставил меня сойти с ума от этой женщины.

Она прожевала фрукт и проглотила. “ Я помню, ты не любишь делиться столовым серебром, ” протянул я. “Это может быть твоя вилка”.

Она усмехнулась. — Ты все помнишь?

— Только когда это касается тебя.

“ Еще ананаса? — Спросила я ее с голодом в глазах.

Она кивнула, и я протянул ей еще кусочек на вилке. Закончив жевать, она искоса посмотрела на меня, и я понял, что следующим ее замечанием будет остроумный комментарий еще до того, как он прозвучал. — Ты не ел ананасов, — поддразнила она.

Желание вспыхнуло в ее глазах, и она тихо сглотнула.

Я не сбился с ритма. Я подцепил вилкой ломтик ананаса и откусил от него. Честно говоря, я не любил ананасы, но если бы она хотела, чтобы я ел их целыми грузовиками, я бы так и сделал.

Она потянулась за очередной порцией ананаса, но я остановил ее. Вместо этого я скормил его ей, и она послушно взяла. Это было чертовски сексуально. Она была независимой и сильной, но при этом беспрекословно подчинялась мне.

Мы продержались три минуты, прежде чем ворвались в спальню. Моя рука сжалась в кулак в ее волосах, и мой рот обрушился на ее мягкие, алые губы. На вкус она была такой же сладкой, как всегда. Поглощая ее, я знал, что эта женщина сведет на нет мой самоконтроль.

Но все это не имело значения, потому что она стоила бы тысячи страданий. Ее изгибы подходят моим ладоням, как будто Бог создал ее специально для меня. Два года наблюдал за ней, страстно желал ее, и все свелось к этому.

Это того стоило. Ради нее я бы ждал всю жизнь.

Руки Айне обвились вокруг моей шеи, ее мягкие изгибы податливо прижались ко мне. Я прижал ее к стене и крепче сжал ее волосы, наклоняя ее голову так, чтобы я мог проникнуть в ее рот глубже. Я нуждался в ней всей, в том, чтобы попробовать каждый дюйм ее сладкого рта.

Наш поцелуй не был сладким. Он был жестким, требовательным, собственническим и отчаянным. Годы сдерживаемой потребности настигли нас обоих. Мой мозг предупреждал меня не торопиться, но я зашел слишком далеко. Ее тихие стоны вибрировали во мне и доходили прямо до моего члена.

Я ущипнул ее за сосок через халат, и ее спина выгнулась мне навстречу. “ Все правильно, детка, ” прохрипел я в губы. — Покажи мне, чего ты хочешь.

“Еще”. Одно слово. Требование, которое я определенно удовлетворил бы.

Я обхватил ее ноги вокруг своей талии и отнес на нашу кровать.

Нашей постели. Это звучало чертовски правильно.

Уложив ее на себя, ее рыжие волосы разметались по моей подушке, я ничего так не хотел, как погрузиться в нее так глубоко. Ее лицо раскраснелось от возбуждения, а океанский взгляд был устремлен на меня.

“ Сними халат, ” приказал я, делая небольшой шаг назад. Я не доверял себе, чтобы не наброситься на нее.

Она снова села, затем опустилась коленями на кровать и мучительно медленным движением сбросила халат. Я жадно смотрел на ее тело, и мне потребовался весь мой самоконтроль, чтобы не протянуть руку и не прикоснуться к ней. Почувствовать ее мягкую кожу под своими грубыми ладонями.

Гребаный Иисус Христос. Она была Афродитой во плоти. Мой дедушка настаивал на том, чтобы водить меня в церковь всякий раз, когда я оставалась с ним. Я подчинился, но так и не смог найти нужную религию. И все же теперь, глядя на нее, я нашел это.

“Трусики”.

Не задавая вопросов, она избавилась от трусиков и снова встала на колени. Я схватил стул и уселся на него. Каждый раз, когда я прикасался к ней раньше, это было поспешно; свет приглушался. Наши тела жаждали друг друга. На этот раз я намеревался смаковать это. Приятно и долго.

“ Будь хорошей девочкой и раздвинь для меня бедра, — приказал я. — Дай мне посмотреть, что мое.

Она ахнула, но я почувствовал запах ее возбуждения. Такой чертовски сладкий. Такой чертовски мой.