Кассиопея - Москва

Павел следил за приборами — они проходили мимо очередной звезды, надо было контролировать отклонение от траектории. Михаил занимал свое кресло, тоже развернутое к дверям.

Лиэлл стояла у иллюминатора рядом с креслом первого пилота. Она смотрела на звезды, и ее лица не было видно, но Павел кожей чувствовал, как она переживает. Он уже достаточно ее знал, чтобы понимать — не надо успокаивать, будет хуже. В таком состоянии она могла выслушивать только Михаила с его жесткими, реалистичными и даже слегка грубоватыми выводами. Павел уже давно, действительно, не ревновал, понимая, что они просто друзья, и Михаил, как когда-то говорила Катя, и в самом деле понимает Лиэлл иногда лучше их всех. И лучше него, Павла, знает, что надо говорить в таких случаях. Только вот сейчас никто из них не мог понять, что происходит. Лиэлл вела себя так, как будто это она была виновата в пожаре, как минимум.

— Что Юля говорит? — нарушил молчание Виктор, обращаясь к Варваре.

Та вздохнула.

— Ничего хорошего. Кризис миновал вчера ночью. Улучшения не наступило. Она боится, что он не доживет до завтрашнего утра, — голос Варвары дрогнул и прервался.

— Зевс-громовержец, — тихо, с непереносимой тоской в голосе, вдруг произнесла Лиэлл, не поворачиваясь. Павел вздрогнул. Он с тех пор, как они вышли тогда из скаф-бокса, не слышал от нее ни слова. Лиэлл вздохнула. — Если бы я могла…

— Ли, не дергайся, — подал голос Михаил, разворачиваясь к пульту. — Ты ничего не можешь сделать, и ты не виновата, что…

— Если бы я чуть больше времени в своей многотрудной жизни уделяла зачаткам целительских способностей, — резко оборвала его Лиэлл, — я бы сейчас могла помочь! Но я в буквальном смысле закопала свой дар в землю, и восстановить его нет никакой возможности! Сколько раз я жалела об этом!

Павел вспомнил, как она рассказывала о смерти своего сероглазого спартанца, о гибели того английского лучника, обо всех тех, кого она похоронила на Земле.

— Я в очередной раз чувствую себя просто убийцей, — голос Лиэлл сорвался, и она снова отвернулась к иллюминатору.

— Спокойно, Ли, Мишка прав. Ты не виновата, — устало сказал Виктор. — Ребята, я в первый раз вообще не знаю, что делать. Вы извините, но никаких совещаний я устраивать не буду. Давайте просто подождем новостей.

— Позади, в миллионе километров от нас, металлическое искусственное тело, — будто откликнувшись на слово «новостей», громко сообщил Михаил. — Это корабль. Он следует нашим курсом.

Моментально все пришло в движение — девочки вскочили с пола, Виктор резко развернулся к мониторам, Павел автоматически послал запрос на сканирование чужака. Лиэлл, единственная из них всех, медленно повернулась к пульту, шагнула ближе к Павлу. Краем глаза он увидел, как побелело ее и без того бледное лицо. На мониторе высветилось изображение звездолета. Уже понимая, что эти формы ему смутно знакомы, Павел тихо спросил:

— Ли, ты знаешь, что это за корабль?

— Знаю, — она подалась вперед, словно загипнотизированная. — Корабль нашего, соэллианского флота. Это боевой крейсер Правителя.

Некоторое время все молчали.

— Я думаю, нам пора воспользоваться ускорителями, — первым высказал общую мысль Михаил. — Мы все равно собирались это делать. Последствия пожара не мешают включить генераторы. Федор, я думаю, тоже не возражал бы. Что скажете?

— Я согласен, — Павел даже не раздумывал. Лиэлл не должна встречаться с этим… императором Вселенной. Она так этого боится!

— Конечно, — подхватила Катя. — У нас ведь все готово.

— Витя, надо спросить Юлю, и стартовать, — согласилась Варвара. — С Сережей все будет нормально, я уверена.

Виктор некоторое время молчал. Лиэлл тоже молча смотрела на изображение крейсера на мониторе, и на ее лице Павел прочел непонятную борьбу самой с собой. Казалось, ее изнутри разрывает напополам нечто непонятное. Она не уверена в ускорителях?

— Сможем ли мы от них оторваться? С их способностями к гиперпрыжкам? — также с сомнением сказал, наконец, Середа. — Лиэлл, это имеет смысл?

— Имеет, — чуть хрипловато ответила она. — Они не ожидают рывка, и, если мы отклонимся от курса одновременно с ускорением, они могут нас потерять. А потом мы вернемся на прежнее направление, но наша скорость уже не будет так предсказуема и легко рассчитываема для них. Можем оторваться. Только…

— Только — что? — вырвалось у Павла.

— Подождите. Я хочу связаться с ними, — решительно выпрямилась Лиэлл. — Нам есть, что обсудить.

— Ты думаешь, он на корабле? — негромко спросил Павел.

Сердце сжал непонятный страх. Холодное лицо Лиэлл, ее неузнаваемый голос, что-то еще неуловимое, чему не было названия, наваливалось на сознание. Павел вспомнил, что точно такое же ощущение было у него там, под ледяным завалом, у Гаммы, когда ему казалось, что его вот-вот раздавит.

— Он там. Я чувствую его. А он уже давно чувствует меня. Мне нужна связь. Если вы пустите меня к передатчику, я смогу найти нужную волну. Матиэллт знает, что у вас используются радиоволны, не знает только частоты.

— Иди сюда, — Виктор освободил свое кресло. — Ты уверена, что хочешь с ним говорить?