Каста мимов

– Оно понятно. Просто мечтаю. – Он вдруг замялся. – Слушай, а Ник не говорил тебе…

– О чем?

– Ладно, проехали. Фантома заполучила? – сменил он тему.

– Нет, Аббатиса меня обскакала. Так о чем ты хотел спросить?

– Не важно. По-моему, Джексу плевать на подразделение «Эйч». Он практически признался, что просто хотел насолить Дидьену.

– Ха, удивил!

Дидьен и Джексон враждовали с незапамятных времен, выясняя отношения то в памфлетах, то на кулаках. Дидьен ненавидел Джекса, «самого бесчестного сэра на свете», и тот платил ему взаимностью, называя никчемным кудлатым бездельником. И вдобавок с гнилыми зубами. Причем в обоих случаях с формулировкой было не поспорить.

Мы миновали колоннаду и вскоре очутились у фонаря. В отличие от тускло-синих ламп Сайена, этот был выполнен из кобальтового стекла с зеленым оттенком – невооруженному глазу и не увидеть. Висел он над дверью магазина подержанного платья. Зик подал едва заметный сигнал ясновидцу за конторкой. Тот кивнул в ответ.

По винтовой лестнице мы спустились в подвал. Покупателей тут не было – лишь стойки с одеждой и три зеркала. Удостоверившись, что рядом никого, Зик толкнул ближайшее зеркало, и оно распахнулось словно дверь, пропустив нас в длинный туннель.

Черный рынок располагался между Ковент-Гарденом и Лонг-Акром. Это подземелье общей площадью в пятнадцать тысяч футов издавна служило центром подпольной торговли. Многие коробейники не гнушались промышлять на задворках обычных рынков, но здесь хозяйничали только ясновидцы и царила атмосфера повышенной секретности. НКО не выдали местонахождения рынка властям, поскольку сами закупали тут нумы; Сайен давал кров и еду, но никак не эфир. Бедняги влачили жалкое существование, силясь побороть свою натуру.

В подземелье было не продохнуть из-за сотен разгоряченных тел. Прилавки пестрели множеством нумов, на любой вкус и цвет. Зеркала – ручные, настенные, в рамках. Неподъемные хрустальные шары. Магические камни дымчатого стекла – такие крохотные, что легко помещаются в ладони. Были тут и столы для спиритических сеансов, и ароматические палочки, и сервизы, и стальные чайники, и ключи от несуществующих замков, и тупые ножи, и наборы игл, и запрещенные книги, и разнообразные доски для Таро. Прорицатели торговали связками трав и цветов. Радовал глаз широкий ассортимент лекарств для медиумов (миорелаксанты, адреналин, препараты лития), инструментов для заклинателей, ручек для психографистов и нюхательных солей для ищеек, чтобы блокировать неприятные запахи.

Зик купил у разносчика карнавальную маску. Я выбрала дешевое серебристое домино, закрывающее аккурат пол-лица, и расплатилась «аукционными» деньгами.

Роскошный шатер I-4 торговал погребальными принадлежностями, саванами и прочими жуткими предметами роскоши для состоятельных ясновидцев. Никакой дешевки или ширпотреба. Обитый бархатом прилавок уставлен хрустальными вазами с розами. За столиком прекрасным видением расположилась Элиза в ярко-зеленом бархатном платье. Ее золотые волосы волнами ниспадали на спину, руки были затянуты в черное кружево. Элиза разговаривала с прорицателем в костюме скупщика, однако, заметив нас, быстро распрощалась с собеседником.

– Кто это был? – насторожилась я.

– Коллекционер живописи.

– Отлично. Теперь дуй за занавеску.

– Иду, иду. – Элиза смахнула микроскопическую пылинку с самой большой картины. – Зик, не принесешь еще роз?

– Конечно. Кофе захватить?

– И воды. С адреналином. – Элиза вытерла взмокший лоб рукавом. – Если быстро все не распродадим, будем торчать здесь до утра.

– Тебе нельзя тут светиться. – Я решительно взяла ее за локоть и повела за занавеску, где висела верхняя одежда и сумки.

Тяжело вздохнув, Элиза устроилась на табурете и принялась за очередное поручение Джекса. Ей нравилось сидеть в палатке и консультировать нас по необходимости. Но если кто-то невзначай увидит творческого медиума возле картин, живо сложит два и два – тогда пиши пропало.

Зик сунул голову за занавеску:

– А где Джекс?

– Занят, как обычно, – откликнулась Элиза. – Не забудь про розы, хорошо?

Без особой радости Зик удалился. Как всегда после переселения, Элиза была не в духе. Вдобавок ее мучили судороги. Я достала из коробки несколько черепов и беспокойно покосилась на товарку.

– Тебе бы не мешало отдохнуть.

– Мне нельзя уходить.

– Вид у тебя неважный.

– Еще бы! Не сплю с понедельника. – Ее веко дернулось. – Джекс отправил меня сюда, как только закончила с Филиппом.

– Мы все продадим, не волнуйся. Кстати, где Надин?

– Торгует, – буркнула Элиза.

Впрочем, она имела право злиться. Ей бы отдохнуть после транса, поспать в темной комнате, чтобы судороги поскорее отпустили, а не торчать в палатке.

Вдвоем мы разложили черепа, песочные и карманные часы, вещицы в стеклянных рамках. Джекс скупал их прямо у производителей-ясновидцев и продавал втридорога.

У соседней палатки, где парочка хиромантов предлагала свои услуги, назревал крупный скандал. Просителю-игломанту пришлось не по вкусу предсказание.

– Возвращай деньги, шарлатан!