Каста Неприкасаемых 2

— Что же, ты сам выбрал свою судьбу! — Поднимаю взгляд на Дамира и киваю на приготовленный костер. — Положи его сверху остальных.

Тот, щелкнув ременной петлей потянулся к шее пленника, но я придерживаю его руку.

— Нет, живым положи. Пусть сдохнет в муках без покаяния и бродит между мирами неприкаянной тенью до скончания времен!

Глянув мне в глаза, бывший жрец понимающе ухмыльнулся и, взвалив на плечо грузное тело, оттащил его к заготовленной поленнице. Забросив бешено вращающего глазом главаря поверх его мертвых подельников, он кивнул стоящему рядом Фаруху.

— Поджигай!

Пламя как жадный зверь вцепилось в сухие дрова, и огненные языки резко взметнулись вверх. Потянуло запахом гари и смрадом горящей плоти. В этот момент из заволакивающего костер дыма раздался отчаянный вопль.

— Неееет! Вытащите! Вытащите меня, я расскажу вам все!

Бросаю взгляд на Дамира.

— Сможешь или уже поздно?

— А как надо?! — Ухмыляется тот, и я, чуть подумав, отвечаю: — Информация лишней не бывает, а казнить его мы всегда успеем.

— Согласен! — Кивает Дамир и, подскочив к поленнице, вытаскивает из дымных клубов вопящее тело. Встряхнув как следует и сбив остатки огня, он резко ставит его передо мной на колени.

Смотрю на слегка обгоревшего, но в общем-то целого главаря.

— Ну что, вошел в разум, или все-еще хочешь разделить судьбу своих сотоварищей?

Сверкнув затравленно-бегающими глазами, тот поспешно кивнул.

— Нет! Не надо! Я все расскажу, все!

Молча всматриваюсь в некогда хищные, а теперь перепугано-жалкие черты лица. Держу паузу, а затем медленно повторяю вопрос.

— Спрашиваю последний раз, кто таков, по какому праву честных людей грабишь?!

— Зовут Марух бен Заи. — Торопясь и захлебываясь, захрипел обгоревшим горлом бывший главарь. — Здесь не по своей воле, а по приказу дарги Шабах ин Шура. Эти… — Закашлявшись, он повел взглядом в сторону местных. — Задолжали много грандам Ашанги, приказано вразумить их хорошенько.

«Дарга, это сборщик податей, чиновник, — быстро осмысливаю услышанное, — но методы у него, прямо скажем, не чиновничьи, а бандитские. Тут либо он, действительно, сорвавшийся с цепи бешеный пес, либо ему даны неограниченные полномочия. Зачем? Великому гранду Ашанги вдруг перестало хватать денег, и он пустился во все тяжкие. Решил отобрать все льготы и послабления, что давали его предки пограничным народам? Вряд ли! Что он с этих людей возьмет?! Так крохи, а вот недовольство вызовет большое!»

Отрываюсь от своих мыслей и, вцепившись глазами в пленника, вновь давлю на него вопросами.

— Что за человек, этот твой Шабах? Где обретается? Какова охрана? Люди только, али может еще кто?

— Большой человек! — Сжимаясь от моего взгляда, чуть не вопит Марух. — Сам гранд к нему милостив и слово его слушает. У него большой дом в горах, отсюда недалеко, дня два пути. Даже не дом, а целая крепость на верхушке скалы. Местные называют это место Аш-Рух, что по-ихнему значит Черный пик. Охраны много, всегда остается не меньше двух десятков, а в других случаях может быть и больше.

Он замолчал, переводя дух, но я не даю ему время на раздумья.

— Где этот дом? Что ты знаешь про своего хозяина?

На меня вскидывается затравленный взгляд.

— Я не могу…! Он страшный человек! Он убьет меня!

Хватаю его за ворот рубахи и разворачиваю к себе.

— Тебе сейчас не его надо бояться, а меня! — Вздергиваю его белое от страха лицо в сторону пылающего жаром костра. — Хочешь вернуться к своим друзьям?!

— Нет, нет! — Истерично взвизгивает бывший главарь. — Я расскажу! Все расскажу!

Отпускаю его, давая прийти в себя, и дожимаю окончательно.

— Запомни! Ты жив пока ты мне нужен! Так что старайся, заинтересуй меня.

Марух нервно кивает, понимая что я не шучу, и, словно сорвавшись, начинает быстро-быстро говорить:

— Шабах ин Шур — точно колдун! Страшный человек, очень страшный! Мы приводим ему юных девиц, и они пропадают навсегда, а по ночам из подвалов дома такие крики доносятся, что душа леденеет. — Он выдохнул и вновь затараторил, словно начав уже не может остановиться. — Взгляд у него жуткий! Взглянет так, словно сердце кто-то пальцами ледяными сжимает. Никто ему слова поперек сказать не может, и всяк гнева его страшится. Ибо страшен в злобе своей, и может взглядом одним разорвать человека на части.

«Это вряд ли взглядом, — осмысляю я про себя, — скорее „друг“ наш Шабах хорошо знаком с Сумраком и пользуется при случае для наведения жути. Какое у него заклинание? Ну, Эйн у него точно быть не может, они все наперечет. Значит, вероятнее всего Дойс минимум второго дана пятого уровня, а то и выше. Да уж, колдун с заклинанием — задачка не простая, и это если он еще один».

Прерываю неожиданно прорвавшийся поток словоохотливости Маруха и произношу самым безоговорочным тоном.

— Проводишь нас к хозяину своему. Надо бы нам потолковать с ним по душам.

Не решаясь противоречить, тот нервно кивает и его вновь прорывает.

— Черная душа у Шабаха, и с демонами он дружбу водит. Сидят они в подвалах у него! Никто их не видел, но все знают, что там они — исчадия Тьмы!