Каста Неприкасаемых

С высоты перевала смотрю на долину Ашанги и конечную цель нашего похода. Вот он город Мерис – центр самой северной провинции империи. Врезавшись в склон, он как бы сползает по нему длинной лентой городских стен, кварталами своих домишек и узких улочек. Еще ниже, у самого подножия, желтеют ровные квадраты полей, торчат крыши одиноких ферм, и весь этот осколок цивилизации – лишь крохотный островок в безбрежном зеленом океане джунглей.

Тропа пошла вниз, и наш маленький караван радостно прибавил шагу. Радость понятна, последние дни пути дались особенно тяжко. Северная часть провинции Ашанги завоевана совсем недавно, деревень и ферм здесь мало, и все они жмутся к городам, к их стенам и гарнизонам. Последний был почти неделю назад, и с тех пор мы не видели ни человеческого жилья, ни нормальной пищи. Дорог как таковых здесь тоже нет, только бесконечные непроходимые джунгли. Едва видимая тропа, исполинские деревья, полчища насекомых, змеи и хищники! И это еще не полный букет того, с чем нам пришлось жить целых семь дней.

Еще с утра наш проводник сомневался, что сегодня мы успеем дойти до города, но к полудню сомнения уже рассеялись. Желание, наконец, спокойно уснуть под крышей и в безопасности было так велико, что мы шагали как одержимые, без отдыха и привалов. Наградой нам стали красные в лучах заходящего солнца городские стены и – словно ждущие нас – открытые створки городских ворот.

Увидев вооруженных всадников, на мост выбежали копейщики. Их старший поднял руку, останавливая нас.

– Кто такие?!

Талс аль Шамир молча дал ему разглядеть гербы ордена на плащах, а выехавший вперед жрец протянул стражнику подорожную.

– Специальная комиссия ордена Ревнителей веры прибыла в ваш город для расследования и наведения порядка.

Взглянув на печать, ветеран кивнул своим. – Пропустить! – А затем склонил голову в сторону жреца. – Мы рады приветствовать столь высоких гостей в нашем городе! Мой человек проводит вас к лучшему постоялому двору.

Тотчас же зацокали лошадиные копыта, и мы потянулись вслед за всадниками в темнеющую арку ворот. Замелькали узкие улочки, крыши домов и ветви плодовых деревьев за высокими заборами. Двигались быстро, и очень скоро проводник вывел нас к гостевому дому с мощеным двором и хозяйственными постройками. Там начальству отвели помещение в доме, а нам семерым уже привычно приказали располагаться в конюшне.

Побросав мешки и копья, народ обессилено повалился в копну желтой соломы в самом углу высокого сарая. Первое время все счастливы только от того, что бесконечная дорога закончилась, на плечи не давит тяжелый мешок, а вокруг не жужжит рой насекомых, но очень скоро напомнил о себе урчащий желудок и, думаю, не только в моей голове появилось опасение, что про нас попросту забыли. Все уже начали поглядывать на Тули, мол давай командир, выясни в чем дело, но тут заскрипела дверь и в конюшню вошла молодая женщина. Не заметив нас, она взяла вилы и стала накидывать лошадям сена.

Первое время все молча смотрели на смуглые лодыжки и обнаженные работающие руки, а затем я услышал шорох движения, больше похожий на готовящегося к броску хищника. Скосив взгляд, вижу, как один из наших осторожно поднялся и, подкравшись, внезапно вырос за спиной у перепугавшейся женщины.

– Смотрите ребята, кого нам послали! – Он резко схватил попытавшуюся вырваться служанку. – Пожрать было бы лучше, но и такое развлечение сойдет!

Он весело заржал, и вокруг меня раздался довольный гогот в ответ.

– Тащи ее сюда, Шмыга!

Рядом оживленно заворочался мрачный тип с совершенно пустыми садистскими глазами.

– Давненько тепленького то не пробовали!

Зажав своей жертве рот, Шмыга потащил ее к соломе, а та, обезумев от ужаса, лишь таращила глаза и что-то мычала сквозь его грязную лапу.

Обычно я в чужие дела не лезу, там, где я жил тоже всякого дерьма хватало, но тут вдруг так противно стало и так жалко эту бедолагу безответную, что я неожиданно для себя произнес негромко, но достаточно, чтобы все услышали:

– Оставь бабу в покое, Шмыга!

Я в своей жизни первый раз заступаюсь за кого-то другого. Это, как и то, что вокруг самые отпетые отморозки, каких только можно представить, завело меня настолько, что я просто жажду, чтобы кто-нибудь из них пошел сейчас против. Я уже готов шагнуть в Сумрак, но к моему удивлению, Шмыга, лишь глянув в мою сторону, тут же отпустил женщину.

– Да ладно! Чего ты, молодой, я же пошутил!

Я по-прежнему не спускаю с него глаз, и он, словно торопясь подтвердить свои слова, подтолкнул служанку к двери.

– Давай, давай, милая! Иди, скажи кому, чтоб пожрать принесли что ли!

Женщина, все еще не веря своему освобождению, пятится к выходу, а буйные головорезы вокруг меня, еще мгновение назад жаждавшие кровавой потехи, как-то враз успокоились и без малейшего проявления недовольства вновь укладываются по местам.