Каста Неприкасаемых

«Действуй! Следующий удар тебя раздавит!» – Сквозь парализующее бессилие, безмолвно ору на самого себя, заставляя выйти из транса. Второй страж Парса уже несется ко мне, раскрыв пасть, и решение приходит мгновенно. Уклоняюсь с траектории движения рукояти меча и выхожу из Сумрака, оставляя кобре атаковать пустоту. Выход настолько спонтанный, что чуть не разрывает мне башку адской болью, и общее состояние такое, словно меня выжали как мокрую тряпку. Еле стою на ногах, но все еще в состоянии оценить реальную обстановку. Предназначавшийся мне удар, не найдя цели, тащит Парса вперед, и вся его фигура, вытянувшись и теряя устойчивость, скользит мимо меня.

Все что я делаю – это слегка выставляю ногу, и зацепившийся за нее Парс летит на землю. Грохот брони, отлетевший в сторону щит и туча взметнувшейся пыли! Предчувствуя реакцию своего, не привыкшего к таким конфузам, учителя, отхожу подальше. Пока оседает пыль, я понемногу прихожу в себя и только-только начинаю представлять, что значит быть на грани энергетического истощения. «А ведь я еще держал сумрачный щит, пусть разваливающийся, но все-таки еще действующий. Интересно, что бы со мной случилось, пропусти я следующую атаку?»

Мой почти риторический вопрос неожиданно вызывает весьма яркую реакцию моего второго я:

Лучше бы тебе не знать! Смерть в Сумраке для человека штука весьма неприятная.

– Смерть вообще штука неприятная. – Позволяю себе немного иронии, но тон Гора показывает, что тот моей легкости совсем не разделяет.

В случае гибели в Сумраке, ты уже никогда оттуда не вернешься, а превратишься в ту самую серую взвесь, что так тебя раздражает, но далеко не сразу. В твоем сознании пройдут десятилетия, переполненные чудовищной болью и жутким кошмаром постепенного растворения частей твоего тела в Сумраке. Сначала он сожрет у тебя ноготь, потом палец, кисть, руку… Поверь мне, такой смерти даже я демон никому не пожелаю.

Эта новость настолько неожиданна, что мне становится не по себе и очень хочется наорать на Гора, но я стараюсь держать себя в руках и спрашиваю спокойно, насколько возможно:

– А почему ты рассказываешь мне об этом только сейчас?! Я уже раза три мог погибнуть в Сумраке.

Получить ответ не успеваю, потому что становится не до отвлеченных понятий. Пришедший в себя Парс поднялся и направляется прямо ко мне. Его лицо замерло окаменевшей маской, и какова будет реакция предсказать невозможно. На всякий случай готовлюсь к худшему, но Парс, резко меняя направление, подходит к своему щиту и, подняв его, рычит в мою сторону:

– Давай на позицию, доходяга! Начинаем по новой. – По его лицу видно, каких усилий ему стоит обуздать клокочущую в душе ярость. Он весь подобрался, настроившись уже не на спарринг с учеником, а на настоящую схватку.

Медленно отхожу в свой угол, и тут до меня доходит. Я не готов прямо сейчас повторить вход в Сумрак. У меня попросту не хватит внутренней энергии на создание полноценного щита, а то что получится может не выдержать как минимум двух ударов стражей Триан второго дана, пятого уровня.

«Э нет, так не пойдет, – мысленно останавливаю себя, – риск слишком высок!»

Теперь, когда я предупрежден о всех возможных последствиях, то желания рисковать сильно поубавилось. Десятилетиями растворяться в Сумраке как-то не хочется.

«Тогда что делать?!» – Мой закипающий разум лихорадочно ищет ответ, а взгляд упирается в заледеневшие глаза Парса. В них аршинными буквами написано, что этот здоровенный мужик сейчас на грани: либо он восстановит статус кво и смоет позор, либо умрет. Еще раз глянув на Парса, я неожиданно понимаю, что надо сделать. Ничего! Ничего не надо делать, а просто атаковать его в реальности, как я делал все три дня до этого.

«Дай бог обойдется без тяжелых травм, а одним синяком больше, одним меньше, мне не привыкать. Зато убью сразу двух зайцев, и Парс успокоится, и смогу восстановить потерянную энергию». – Идея как-то сразу вдохновила и настроила позитивно. Встав в стойку и прикрывшись щитом, проговариваю на одном дыхании.

– Все в воле Хранителей!