Каста Неприкасаемых

Бойцы Парса вместе с каким-то местным здоровяком уже открыли предназначавшуюся мне камеру, и, вздохнув, я медленно направился к чернеющему дверному проему. Каморка в точности как в Кали-Сан, три шага в длину, три в ширину. Потолок почти над головой, вверху маленькое окошечко, а на полу циновка, кувшин воды и завернутый в кусок ткани хлеб.

– Прямо стандартный набор смертника! – Раздраженно бормоча, прохожу вовнутрь и слышу за спиной звук захлопнувшейся двери и грохот упавшего затвора.

***

Сквозь решетку вижу ночное небо и противоположную стену ямы в оранжевых пятнах горящих факелов. В ушах стоит идущий с трибун гул, и кажется, что там шумят вовсе не люди, а рычит многоглазое чудовище в предчувствии кровавой жатвы.

Стою перед решетчатой дверью и жду сигнала. В правой руке меч, в левой маленький круглый щит, на голове красная повязка, скрывающая касту. Надрывно гудит труба, и к реву зрителей добавляется душераздирающий скрип ползущих вверх решеток. Этот звук говорит мне, что открываются все десять выходящих на арену камер, и значит, пришел час икс, когда надо выходить и отвечать за свое обещание.

Делаю шаг вперед, ожидая представления бойцов или хоть какой-то вступительной части, но здесь такой ерундой не заморачиваются. Удар слева обрушивается, не дав мне даже полностью выйти на арену. Каким-то чудом успеваю принять его на щит и рефлексивно отступаю обратно к решетке. Эти полшага назад спасают меня от еще одного удара, просвистевшего перед самым носом.

Уф! Сжимается сердце, и обрушивается запоздалое понимание, насколько я не готов ко всему этому безумию. Мне нужна хотя бы пара мгновений для адаптации, но их нет. Остервенелый сосед явно расценил мое отступление как слабость и накинулся на меня с одержимостью голодной гиены.

Спина прижата к решетке, взгляд нацелен на искаженное яростью лицо. Навстречу узкие прорези глаз, полыхающие звериной злобой. Удар, еще один, и еще! Я еле успеваю отражать этот навал, как вдруг мой безумный противник неестественно замирает и с уголка его рта появляется кровавый ручеек. Еще через миг он валится мне под ноги бесформенной тушей, открывая стоящего за ним убийцу. Тот, словно любуясь своей работой, на мгновение замирает, и на его щербатом лице появляется довольный оскал. Вся фигура этого здоровенного мужика с окровавленным мечом выглядит как кошмарное назидание погибшему – ты слишком увлекся, дружок, а на этой сцене «глаза на затылке» нужно держать постоянно открытыми.

Этот краткий миг, как и разделяющий нас труп, дает мне необходимую передышку, и, не тратя время попусту, я сразу же ухожу в Сумрак. Пламя факелов вокруг окрашивается в серый цвет, и туманная взвесь растекается по арене. Кровавая свистопляска вокруг замирает, зато пропитанный серостью воздух вдруг прорезает взмах меча сумрачного стража. Я вздрагиваю, но к счастью, у щербатого лишь заклинание Триан первого дана третьего уровня, и его бронзовая рука слишком коротка, чтобы дотянуться до меня.

Сей факт меня окончательно успокаивает, и я, наконец-то, могу поднять голову и осмотреться. Вернувшаяся способность трезво оценивать ситуацию – как нельзя кстати, и мой взгляд внимательно процеживает арену. Трое уже неподвижно лежат на песке, а оставшиеся на ногах остервенело рубятся между собой. К моему удивлению, у них у всех по левой руке вьется вязь заклинаний. Кроме щербатого еще у двоих сумрачная рука, а трое остальных явно прошли школу Бронзовой змеи. Одно успокаивает, ни у кого нет заклинаний выше Триан первого дана, да и уровни тоже не предельные. На мой взгляд, не выше четвертого. Сейчас все они, кроме непосредственно моего противника, в шагах пяти в общей свалке, и траектория застывших в движении мечей говорит мне, кто из этих людей будет убит через пару мгновений. Это сразу же наталкивает меня на здравую мысль: «Надо просто подождать, и проблема сама собой сведется к минимуму. Конечно, за исключением того милого приятеля, что стоит напротив».

Сумрак уже начинает давить, и надо бы срочно выходить, но лезть в кровавую мясорубку жуть как не хочется, и я тяну до последнего. Наконец решаюсь, и, уйдя с траектории движения моего ближайшего противника, выхожу…

Реальность оглушает ревом толпы. Фигура гиганта стремительно пролетает мимо, но я все же успеваю коротко ударить мечом куда-то в лоснящийся потом бок. Рев боли, и щербатый, словно споткнувшись об убитого им бойца, падает на колени прямо за ним. Едва успеваю проследить этот миг, как краем глаза вижу надвигающуюся сбоку тень, и мой щит трещит от мощнейшего удара. С другой стороны над головой уже зависает занесенный меч. В реальности становится слишком «жарко», и не искушая судьбу, я ухожу в Сумрак, с ходу закрываясь энергетической защитой. Вокруг уже так тесно, что сразу несколько стражей пробуют на крепость мой сумрачный щит.

Один удар, второй, еще два! Я не слишком тревожусь, это все не критично. Здесь нет бойцов даже пятого уровня моего дана, а значит, если верить Гору, все четыре удара снизили мою защиту лишь на уровень, и у меня в запасе еще четыре.