Каста огня

Его прервала внезапно завывшая сирена. Включилось основное освещение, и полковник увидел ангарного старшину, который сигналил ему жестами. Пора было отправляться, но Энсор еще не закончил.

— Я ожидал лучшего! — закричал Катлер, перекрывая шум. — Того, что вы всегда давали мне, того, что вы должны дать мне сейчас. Сделайте это, и я вытащу вас из нынешнего бардака! А теперь вперед, и заставьте Провидение гордиться вами, арканцы!

Полковник знал, что бойцы не ответят ему радостными кличами, и не слишком корил их за это. Но, по крайней мере, конфедераты отправились на десантные суда, и сейчас он не мог просить их о большем.

ГЛАВА 2

На борту «Сизифа»,

линейного крейсера типа «Аргонавт»

Имперская разведгруппа обнаружила меня в долине реки Квалаквези, почти в сотне километров от верзантского форпоста на Топазе Долорозы. Капитан «Сизифа» рассказал, что я страдал от голода и лихорадки, постоянно бредил о святых призраках и нечестивых предателях. Еще он говорит, что при мне нашли изъеденный личинками обрубок правой руки, разложившийся настолько, что надежды на его восстановление не было.

Разумеется, я не бредил, но вслух об этом не упоминаю. Я вынес свою руку из Трясины, потому что не хотел оставлять Федре часть себя, но и в этом не признаюсь капитану. Точно так же он не знает, что мои призраки по-прежнему со мной, хотя я больше не страдаю ни от голода, ни от лихорадки. И уж конечно, я не говорю ему, насколько святы эти мертвецы. Капитан ничего из этого не поймет, a правду должны знать только мы с тобой.

Вместо этого я рассказал ему о предателях, сбежавших, но обреченных на смерть. Рассказал о падении Верзантских Конкистадоров и вторжении тау на Топаз Долорозы. О том, что шел по следу командующего Приход Зимы и не должен упустить его сейчас. О том, что я комиссар и он должен оказывать мне всяческое содействие.

Но капитан только обязался с Ломакс, верховным комиссаром Долорозской кампании и моей непосредственной начальницей. И она, разумеется, отозвала меня на базу «Антигона». Капитан сказал мне, что у Ломакс «возникли некоторые сомнения».

Из дневника Айверсона

«Авель…» — прошептал глухой голос.

— Авель… — повторила она имя, соскользнувшее на ее язык из имматериума.

— Скъёлдис? — Белая Ворона, нетерпеливый и рассерженный, призывал покинуть Море Шепотов и вернуться к нему. Среди незрячего народа только он знал ее истинное имя. — Скъёлдис, приди в себя, женщина!

«Авель ищет…»

— …ищет Противовес, — закончила она.

Резко открыв глаза, женщина увидела склонившегося над ней Белую Ворону, который сердито хмурил брови. За плечом полковника стоял ее вералдур, смотревший на северянку с той особенной проницательностью, от которой ее всегда бросало в ледяную дрожь. Милость по-прежнему висела за спиной воина, но его правая рука лежала на рукояти, и страж мог выхватить топор за время, нужное для одного удара сердца.

Пришел мой час? Я отравлена?

Безучастно обратив мысленный взор внутрь себя, женщина изучала тайные охотничьи угодья души. Она внимательно осматривала клокочущие горные ущелья разочарований и переворачивала заостренные камни отчаяния в поисках следов порчи. Северянка не ощутила яда в том, кто называл себя Авелем, но змеи бывали очень ковар…

— Ворон!

Это оскорбление заставило ее вернуться в аннату, окутанный тенями лабиринт, который незрячие называли «реальностью». Здесь женщина лежала на холодном мраморном полу под ледяным светом звезд.

— Успокойся, Белая Ворона. — Голос северянки охрип от напряженного творения вюрда. — Во мне нет яда.