Каста огня

Прежде чем капитан успел ответить, к нему, пошатываясь, приблизился Тон и умоляюще вцепился в мундир. Лейтенант продолжал вопить, и Темплтон, мельком увидев блеск его глаз из-под шевелящегося хитинового покрова, к ужасу своему осознал, что несчастный целиком покрыт «шкрабами». Арканец инстинктивно потянулся к подчиненному, пытаясь помочь, но Рудык оттолкнул Эмброуза и с размаху ударил Тона ногой. Злосчастный офицер, плоть которого продолжали терзать ползучие паразиты, рухнул на песок. Мгновением позже рявкнул автопистолет комиссара, и крики прекратились.

— Было очень поздно для него, да? — Земён улыбнулся Темплтону, обнажив почерневшие, заостренные напильником зубы. — А Император, Он обвиняет.

Капитан узнал фразу, уже слышанную им на летийском линкоре. Тот дикарь-исповедник произнес эти же самые слова после того, как убил несчастного Элиаса Уайта. Сердце Темплтона по-прежнему сжигала боль, рожденная несправедливостью, но встречные обвинения могли подождать. Там, на корабле, капитуляция была единственным выходом. В кризисной ситуации оказался весь полк, но только Эмброуз до конца осознавал степень безумия исповедника и глубину угрозы, нависшей над конфедератами. Как пуритане Адского Огня на родине арканцев, летийцы превратили острый очищающий клинок Имперского Евангелия в нечто искаженное. С подобными людьми невозможно было договориться.

Темплтон вновь возблагодарил Провидение за то, что ему удалось предупредить полковника по воксу во время морского перехода. Неизвестно, как поступит Катлер в таком положении. По крайней мере, он высадится на Федру, зная о случившемся. Впрочем, Эмброуз чувствовал, что подготовиться к этому миру невозможно — в нем таилась болезненность, куда менее явная, чем зловоние и паразиты. Это было внутреннее беспокойство, от которого могла сгнить сама человеческая душа. Но планета давала и вдохновение. Оглядывая неприкрытое кладбище в полосе прибоя, капитан чувствовал, как его дух распаляют образы, подходящие для «Гимна воронью», неоконченной темной саги. Там, где заканчивался океан нечистот, начиналось море разложения, и берег захлебывался в волнах смерти. Повсюду валялись трупы…

…слоями осадочных отложений порчи, выбеленные скелеты первой волны, погребенные под зацветшим гноем последней…

— Товарищ капитан Наживка! — рявкнул на Темплтона комиссар, принявший благоговение арканца за страх. — Император, Он требует отваги!

Эмброуз повернулся к Рудыку, и толстые стекла очков усилили блеск восхищения в глазах поэта.

— А иначе Император обвиняет?

— Так есть, да, — согласился Земён. — Теперь тащи своих новичков с берега, пока шкрабы не съели всех!

Дружески хлопнув Темплтона по плечу, комиссар резко поднес свисток к губам.

Услышав очередной громкий и пронзительный свист, сержант Калхун заорал на отделение, требуя шевелить задницами. По берегу рыскали не меньше трех змеями покусанных комиссаров, которые набрасывались на высаживавшихся из лодок бойцов, орали и матерились на укачавшихся арканцев. На глазах Уиллиса уже застрелили офицера и двух серобоких, но будь он проклят, если отдаст этим кровожадным типам в черных плащах одного из своих. Мимо командира протопал Бун, несший на широких плечах Корта Туми. Взглянув на окровавленную голову изуродованного солдата, Калхун злобно выругался: хреново терять снайпера еще до того, как начали свистеть пули.

— Дела идут все лучше и лучше, а, серж? — крикнул на бегу Жук, проворно лавируя между трупами.

Уиллис покачал головой, осознавая положение. Пляж выглядел как раздолбанная адская дыра, но все, натурально, могло быть гораздо хуже. Похоже, 19-й явился подбирать остатки чего-то действительно скверного уже после того, как арена боевых действий сместилась в глубь суши. Береговую линию захватили ценой жизни людей, трупы которых сейчас виднелись повсюду в полосе прибоя. Невозможно было понять, сколько времени на это ушло и сколько волн атакующих полегло здесь. Возможно, пляж раз за разом отвоевывали и теряли на протяжении десятилетий этой долгой войны.

Последняя мрачная мысль заставила Калхуна снова вспомнить о юноше. Почему он поддался на уговоры Мод и взял с собой молодого Джойса? И где вообще этот парень? Все уже высадились с лодок и неслись к далекой границе джунглей, но Уиллис не видел, чтобы зеленое кепи пробегал мимо него. Сержант упрямо отказывался признавать родство с Оди. Как бы ни клялась Мод, он не был уверен, что парень его. Будь юнец настоящим Калхуном, не оказался бы настолько двинутым на вере. Но, несмотря на это, Уиллис невольно почувствовал облегчение при виде выходящего из лодки Джойса. Парень остановился на рампе, глядя на берег отсутствующим взглядом.

— Что, во имя Семи Преисподних, ты там делал, зеленый? — взревел Калхун.

Оставаясь где-то вдалеке, Оди посмотрел на сержанта, и выражение лица юноши показалось Уиллису почти коварным. Секундой позже новичок спрыгнул на берег и четко отсалютовал.