Кастелян (СИ)

— Наверное, это здорово — побывать рядом с собственной мечтой хотя бы так, заглядывая в окошко, — ответил я нейтрально. Без сомнения, директор что-то видит на «пустом экране», в отличие от меня.

— Главное — не приходить к этому окошку слишком часто, иначе можно остаться у стекла навсегда, — негромко заметил Дамблдор. — Оно не даёт нам ни знаний, ни истины, ни цели. Только то, что ты хочешь увидеть. Многие люди сломали себе жизнь, стоя перед зеркалом и будучи не в силах оторваться от несбыточных грёз. Другие сходили с ума, полагая, что видят своё будущее, которое неизбежно наступит, нужно лишь его дождаться.

Он вздохнул и посмотрел на меня внимательно.

— Судя по твоему виду, ты воспринимаешь увиденное правильно, — удовлетворённо кивнул директор и повернулся к зеркалу. — Не расскажешь старику, что там показывают? Неужели только твоё собственное отражение, как и положено самому счастливому человеку на Земле?

Всё ещё хуже, доктор, подумал я, глядя на чёрную поверхность. И внезапно вспомнил сон, увиденный в ночь перед Рождеством — как раз после того, как дал моей защитнице имя.

— У меня странные желания, господин директор.

— Скажу тебе по секрету, сокровенные желания — всегда странные. У кого угодно, даже у меня.

Я вздохнул. Ну ещё бы. Если бы мне кто сказал, что его сокровенное желание — воевать за идеалы или вкалывать на стройках светлого будущего, я бы перестал ему верить. Ладно, вы сами попросили.

— Я вижу компьютерный класс, профессор. Здесь, в Хогвартсе.

— Что, прости?

— Есть такие машины у маглов, умеют очень быстро и безошибочно считать, — я всмотрелся в черное стекло. — Вот, прямо сейчас в этом классе идёт урок Теории зельеварения. Второкурсников обучают расчёту комплексного противоядия. Каждому выдан случайный набор из двух-трёх ядов, и задачей стоит рассчитать рецепт противоядия. Ключевой алхимический ингредиент, оптимальный состав вторичных компонентов… ну, вы знаете.

— Это очень сложная задача, Гарри, — нахмурился Дамблдор. — Её изучают факультативно на седьмом курсе.

— В том-то и дело, что на компьютере с нею справится даже второкурсник. Конечно, если программа уже имеется. Ну… тут как с палочками: изготовить их может лишь опытный мастер, но пользуются даже дети.

— Гм… Надо признать, ты умеешь удивлять. Я почему-то думал, ты увидишь своих родителей.

— Так может, я их и вижу, только не знаю, что это они, — пожал плечами я. — Вот, скажем, эта женщина, что ведёт урок, вполне может быть моей мамой.

— То есть, как это не знаешь? А разве тебе… — Дамблдор досадливо крякнул. — Совсем дела замотали… А как эта женщина выглядит?

— Молодая, добрая. Рыжие длинные волосы. Яркие изумрудные глаза.

Дамблдор молчал. Я не придумывал: мне и впраду приснилось именно это.

— Гм… А что же Северус? — спросил, наконец, директор.

— О, профессор Снейп кошмарит шестой курс в подземельях, — улыбнулся я. — Точнее, уже не кошмарит. После того, как новая преподавательница взяла на себя младшие курсы, мастер Снейп преобразился. Ему больше нет нужды «возиться с идиотами» — только с теми, кто сознательно выбрал его специализацию. И младшие курсы от этого тоже выиграли: добрая профессор умеет объяснять азы и увлекать зельевой кулинарией.

Я смотрел вдаль, не видя ни зеркала, ни комнаты, ни директора. И, грустно улыбаясь, добирал остаток сна.

— Иногда они встречаются, чтобы обсудить вопросы обучения… И если бы кто спросил моё скромное мнение — они подходят друг другу, — я вздохнул. — Но это определённо уже не мой сон.

Молчание затягивалось. Я обернулся. Дамблдор завороженно пялился в проклятую стекляшку. Умеет же он разрушить очарование момента. Надо его как-то пнуть — мне только поехавшего директора не хватает.

— А что видите вы, господин директор?

Старик моргнул, вздохнул и отвёл глаза от «экрана».

— Шерстяные носки, Гарри. Обычные шерстяные носки. У человека не может быть слишком много шерстяных носков. Но мне почему-то никто никогда их не дарит. Одни только книги.

Он поднялся, вынуждая встать и меня.

— Завтра зеркало перенесут в другое помещение, — сказал он. — И я прошу тебя, Гарри, больше никогда и нигде его не искать. Нельзя цепляться за свои мечты и сны, забывая о настоящей жизни. А сейчас, почему бы тебе не вернуться в свою спальню?

— Спокойной ночи, профессор.

Как бы потоньше намекнуть миссис Уизли, куда именно ей следует направлять свой нерастраченный ткаческий креатив?

Глава 61. Интерлюдия

Дамблдор осторожно водрузил тяжёлую раму на специальную плиту в дуэльном зале и с облегчением опустил руку. Похоже, Старшая палочка опять работает в полную силу. Это хорошо, потому что скоро ему может понадобиться вся её сила. Новый год начинается хоть с каких-то хороших новостей.