Кастелян

— Бедная птица. Что-то мне подсказывает, что она не просто так была вынуждена взяться за перо.

— Ну, мы немного… Могла бы и подождать, между прочим! Еду и питьё мы ей предоставили.

— Но где-то дома её ожидал горячий рождественский ужин… Шучу! Итак, она хамски просила поторопиться с неоплаченной посылкой и хамски отвергала воду в пепельнице.

— Откуда ты…

— Что же ещё может найтись в магловом отеле, кроме стаканов, пепельниц и халявного мыла?

— Логично, — неуверенно признала она и с подозрением посмотрела она на меня. — Что ты делаешь?

— Титрую кислотность, — пояснил я, всматриваясь в цвет лакмусовой бумажки и добавляя ещё муравьиных потрохов. — Ответственные зельевары пробуют на кончик языка, но у этого варева отвратительный вкус.

— Мне кажется, ты врёшь, — окончательно уверилась в своих подозрениях Гермиона.

— Он прав, Грэйнджер, — вступился Малфой. — Передай мне тех бумажек, пожалуйста.

Я передал Драко всю книжку. На обложке имелась контрольная цветовая шкала.

— При нормальной готовке эту смесь действительно пробуют, — продолжил Малфой, окуная бумажку в свой котёл. — Или используют льняные волокна, вымоченные в специальном зелье. Но волокна дают неточный результат, а сплёвывать тут негде.

— Этого нет в учебнике!

— Это продвинутый уровень, — сказал я. — Цени. В адаптированном для первого курса рецепте даётся усреднённое количество ингредиентов. Всё, муравьёв больше не надо.

— И какой уровень кислотности необходим? — спросила она, берясь за перо.

— Пэ-аш 3.5 — 4. Не кислее яблочного сока. Слизь мне нужна через две минуты.

Грэйнджер достала и отмерила в мензурку две ложки пресловутой слизи флоббер-червей.

— Не понимаю. Этот клейстер и так густой. Зачем ему ещё больше загустителя?

— В данном случае слизь не даёт клейстеру затвердеть, как это получилось у Лонгботтома, — ответил Малфой. — Хотя немного и загущает. Ничего страшного, это же концентрат. Перед применением его сильно разбавляют водой и распыляют над полем посредством специального заклинания.

Грэйнджер записала в тетрадь и эти сведения.

— Так что же там с совой? — напомнил я. — Несмотря на чудовищные вещи, о которых ты рассказала, на звание «хамка года» эта птица пока не заработала.

— Ты ещё не знаешь, что она моей маме написала! — оживилась негодованием Гермиона.

— Несмотря на затянутое вступление, мы всё ближе к развязке. Что же она написала твоей маме?

— Я… не знаю. Я выбежала… вышла из комнаты.

Я вздохнул. Хотел было ответить, но не выдержал Драко.

— Слушай, может, просто дашь почитать эти пергаменты?

— Не могу. Их нет.

— И где они? — спросил я.

— Они исчезли.

— Ага! — синхронно произнесли четыре парня вокруг. Гринграсс слегка кивнула и улыбнулась. Когда улики прячут концами в воду — это по-слизерински.

— Да ну вас, — обиделась Грэйнджер. — Сова действительно была, мы обе её видели.

— Не сомневаюсь, ведь этому имеется материальное подтверждение, — я покосился на серьги.

Они ей действительно шли. Две белоснежные жемчужины — крохотные, с пшенное зерно — находились внутри прозрачных камней идеальной огранки. Свет и Порядок. А также — прекрасная защищенная основа для размещения тех существ, один из которых работает «подставным разумом» в моём артефакте. Только иначе обученных и настроенных. Среди защищающих разум артефактов не бывает двух одинаковых.

— Но что же всё-таки наговорила сова? Тебе ведь мама что-то рассказывала, если ты возмущаешься?

— Это… неважно, — Грэйнджер отчего-то смутилась и попыталась оглянуться назад. — Вас не касается.

Могу осторожно предположить, какая была тема. Судя озабоченности её мамаши и перетасовке подарков, меня она как раз касается.

— Знаешь, меня вчера вызвала в свой кабинет МакГонагалл. Там мне устроили жёсткий выговор. Когда я спросил «За что?», получил примерно такой же ответ, но немного короче.

— Она сняла с тебя баллы? — обеспокоилась Грэйнджер.

Я вздохнул. Взял приготовленную Гермионой Морозную желчь и начал понемногу всыпать её в зелье, выкрутив горелку на максимум. Каждая щепотка здорово охлаждала раствор, и нужно было ожидать, пока он снова нагреется.

— Ладно, — закончив, вернулся я к основной теме. — Сова наговорила жутких вещей, оставшись с твоей мамой наедине. Что было дальше?

— Она исчезла.

— Сова? В смысле, улетела?

— Нет, окно было закрыто. Мама говорит, налетел какой-то ветер, всё сбросил на пол, а когда утих, совы уже не было.

— Ага. Это ты тоже видела?

— Нет. Говорю же, я в… не в комнате была.

— Тоже со слов мамы, стало быть.

— Ты на что намека…

— Скажи, — перебил я её. — Вы с мамой там всякими глупо… э-э… чем-то вроде гадания не занимались?

— При чём тут гадание? И это позже было, вечером!

— О! Так всё-таки, вы гадали в Сочельник.

Рядом сокрушённо вздохнул Малфой.

— Грэйнджер, не стоит заниматься гаданиями и вообще предсказаниями, — сказал он. — По крайней мере, если ты точно не изучила все последствия.

— Да что тут такого?

Я промолчал. Но Малфой не собирался развивать тему. Он и так предоставил ей информацию и пищу для размышления. Не хочешь — не пользуйся.