Кастелян

— Гарольд… Похоже, кто-то опять пытается похитить философский камень.

Магия, дай мне терпения…

— Кто-то?

— Ну… Рон говорит, что это Снейп, но я думаю… Не похож он на злодея. Вот, справочником поделился.

— Под любым снейпом кроется настоящий душка, стоит только поскрести… — пробормотал я про себя. — Гермиона, я много раз тебе говорил, куда надо слать и рыжего, и его идеи.

— Но Флоренц — не Рон. А он говорил…

— Я допускаю минимальную возможность, что кто-то поправляется целебной кровью, надеясь дотянуть до момента поимки эликсира бессмертия. Но это не означает, что такой эликсир держат в Хогвартсе.

— Да почему? Что ещё там может быть?

— И это я тоже тебе многократно говорил. Приманка.

— Но Флоренц не будет беспокоиться просто так! А если всё же…

Я вздохнул.

— Гермиона, поставь себя на место *вменяемого* директора. Ты притащила драгоценный фиал в Хогвартс, спрятать в надёжном месте. Ты никому о нём не сказала. Но к тебе постоянно ломятся. То тролля выпустят — да так удачно, что почти добрались под шумок. То забитую конину уже девать некуда — маньяк явно к решающему штурму готовится и аптечки накапливает. Понятно, что при такой плотности атак эмиссары Темного лорда, если даже не он сам, должны уже давно и плотно окопаться в окрестностях Хогвартса, а то и в его коридорах. И вот, ты — Дамблдор. Твои действия?

— Ну… — Гермиона вздохнула. — Да, ты прав. Нужно перепрятать, место оказалось неудачным… Гарольд, зачем ты постоянно обижаешь единорогов? Что плохого они тебе сделали?

— Я… не их обижаю. Отношение к ним. Их самих мне жалко, хоть поделать ничего нельзя. Они обречены.

— Какое отношение? Почему обречены?

— Хмм… А вот, хороший пример, — я вытащил томик «Фантастических тварей» из стопки Грэйнджер. — Хорошая, добрая книжка для дошкольников. Но даже в ней половина текста о единорогах — про ингредиенты из них. И ладно бы только шерсть — там на чудесные свойства рога и крови в основном напирают. И это — детки на ночь читают. Что же тогда…

— Что значит «для дошкольников»? Классический труд Саламандера признан лучшим справочником магозоолога на сегодняшний день. Введение к нему написал сам Дамблдор. Это — результат многолетнего…

— Сколько там написано о единорогах, в этом справочнике магозоолога?

— Много! Целых…

— Семь строк. Один абзац. Сказочно красивые, похожи на лошадь, мальчиков не любят, витой прямой рог на лбу. Переходим к ингредиентам…

— Но о них и вправду ничего не известно!

— Если застать Хагрида в добром настроении и разговорить, сколько он о единорогах в нашем лесу расскажет?

— Я… — Гермиона замолчала. Посмотрела на одинокий абзац, вздохнула.

— Но Хагрид у нас — не дипломированный магозоолог, — продолжил я. — Так что, выкинув слова-паразиты, с полученным одностраничным эссе можно идти к Кеттлберну. И вот он-то… Он ведь лекции старшекурсникам о них читает. Сколько там за два часа набегает, в виде необременительной вытяжки для лоботрясов? А сколько он знает на самом деле?

— А…

— А говорят, его заместитель, Граббли-Планк, этих единорогов на уроки приводила. Парней отгоняли за забор, а девчонки — рядом стояли. Это к вопросу о неуловимости.

— Как же так? — Гермиона потрясённо смотрела на пресловутую главу из короткого абзаца.

— Особая магия. «Маркетинг и реклама» называется. Как им только совести хватает — голову единорога на обложку помещать.

— Что же тогда читать о зверях? Я думала, что всё о них знаю…

— Помнишь ту полку с книгами о драконах?

Гермиона помрачнела от нехороших воспоминаний. Но потом всё же посмотрела на книгу. Её мысли без труда читались на лице. Большая, ломящаяся от книг полка в библиотеке — и этот «лучший справочник». О драконах в «Фантастических тварях» написано больше всего, это наиболее качественно проработанный раздел. Листов на десять с иллюстрациями.

Разозлившаяся Грэйнджер схватила том и швырнула его в камин. Я опешил, но быстро опомнился и выдернул его телекинезом.

— Ну, не стоит так уж. Детям почитаешь. Картинки-то здесь красивые, художник постарался. Это детская книга, Гермиона, так и надо на неё смотреть.

— Как же мне её хвалили…

— Настоящие знания не продаются во «Флориш» на парадной витрине. Помни это. И ещё одно, более важное: всё знать невозможно. Если после прочитанного у тебя возникает ещё больше вопросов — ты на правильном пути. Если же тебе всё понятно и известно — это агитпроп, в топку его.

— Честно говоря, половина наших учебников оставляют после себя только вопросы. Там ничего не понятно. Лишь зубрить остаётся.

— Сам от этого не в восторге. Надеюсь, мои заметки тебе помогут.

— Это да. Ладно, скоро отбой. На сегодня всё.

* * *

Так, уроки проверил. Теперь… В моей комнате меня уже ждали.

— Здравствуй, Шутиха. Привет, Луна. Ещё не спишь?

— Мне пока нечего рассказать подушке, — ответила зайчиха сонным голосом подруги.

Полёты на сон грядущий стали ежедневным ритуалом. Если я освобождался пораньше, сам летел к дому-ладье; если, как сегодня, наваливались дела — меня ждали в моей комнате. Луна всегда знала, где и когда я освобожусь.

— Попробуем это поправить. Залезай.