Кастинг (СИ)

— Нет, Сем. Я не это хотела сказать. И вообще, давай сейчас отложим этот диалог на время, когда ты готов будешь не только слушать, но и услышать меня, — сказала, и поняла, что не так надо было выразиться, ой не так…

Семен психанул окончательно.

— Вот значит как? В чем я еще так плох, а?

— Да нет же…

— Знаешь, Женя, не на такое утро я рассчитывал. И признайся, ты просто не хочешь знакомится ни с кем из моего круга. А все вот это сказанное — лишь предлоги, да?!

— Сема… — попыталась влезть, но мне опять не дали договорить.

Парень поднялся с углового дивана и скривил губы в подобии улыбки.

— Пойду я, пока ты не нашла еще поводов от меня на сегодня отвязаться.

Я на миг прикрыла глаза, ощущая, что мне дико неприятно и обидно слышать эти слова. А когда открыла их, Семен уже покидал кухню, не дожидаясь от меня никаких слов. В молчании он и куртку одел, и только когда Сема открывал дверь, я все-таки негромко сказала:

— И все-таки я совсем не к тому вела… Совсем не к этому, Сема…

Он оглянулся, сверкнул глазами, показывая лишь собственную обиду, и вышел за дверь. Хорошо хоть не хлопал ею, когда закрывал.

А я… я прошла к окну, чтобы через пару минут увидеть его фигуру, торопливо шагающую в сторону к остановке. И не смотря на то, что мне хотелось еще раз сказать, что Семен не так все понял, не смотря на то, что на языке была горечь от его непонимания, а на сердце тоска, я не взяла телефон, не высунулась из окна, чтобы остановить Семена.

И дело было не только в уязвленной гордости. Дело в том, что здесь он сам все должен был понять. Осознать сказанное мной и свои ответы. А сейчас — не услышит он меня. Не поймет, опять вывернет сказанное на изнанку.

А я ведь действительно просто хотела, чтобы Семен понял, что сейчас не один. Чтобы подпустил к себе ближе, как я смогла это сделать. Чтобы было не «все всегда сам», а — «давай вместе над этим подумаем».

Возможно, я поторопилась с этим. Но… я-то уже сейчас все решения касательно планов, в основном, принимала с ним. И сегодня, хотела пригласить его к родителям, Сема ведь когда-то хотел с ними познакомится. Но тем не менее, если бы он отказался — было бы не страшно, от его имени я родителям ничего не обещала, вообще не говорила пока ничего ни о своем приходе, ни о том, что могу быть не одна. Я лишь планировала съездить, но ничего конкретного не строила, изначально собираясь обсудить это с Семой.

Что ж… Глянула на улицу, где уже не было парня, лишь на детской площадке гуляла детвора.

Вот и обсудила.

Чтобы чем-то занять себя, я позавтракала, хотя есть особо не хотелось. Помыла посуду, в том числе и кружку Семена, которая наполовину еще была полна. Затем попробовала взяться за учебу, но приходилось по пять раз перечитывать, ибо сосредоточиться так и не смогла.

В итоге, вздохнув, отложила книгу и набрала номер мамы. Обрадовала ее, что сегодня заскочу к ней и пошла собираться.

Перед выходом, с закушенной губой, глянула на экран телефона, где-то в душе, не смотря на обиду, надеясь, что Сема позвонил, а я не услышала.

Пропущенных звонков и СМС, однако, не было.

С долей злости закинула телефон в сумку, туда же полетели ключи, после чего одела пальто и распахнула дверь.

Замерла.

Застыл и Сема, с поднятой рукой. Он, видимо, собирался звонок нажимать, а тут я — собственной персоной.

— Что, пришел еще что-нибудь лестное сказать?

Это во мне заговорила обида и гордость, хотя вроде секунду назад, я вовсе не собиралась язвить.

— Нет, — отрицательно качнул головой Сема, после чего шагнул мне на встречу, заставляя вновь отступить в квартиру.

А после, видимо, понимая, что теперь скандалить намерена я, заткнул проверенным, хоть и банальным способом.

Целовал Сема на этот раз мягко. Словно извинялся. И хотя я не отвечала, Семена это не смутило, а его руки, скользнув под расстегнутое пальто, легли на талию, поглаживая поясницу.

— Я извиниться пришел, — шепнул он, отрываясь на секунду и вновь коснулся губ легким поцелуем, а после так и продолжил чередовать ласки и слова. — И сказать… что постараюсь исправиться… Ты же простишь, Жень?.. Ну пожалуйста… Милая, ну ответь…

И я не выдержала, растаяла. Невозможно было сопротивляться этим поцелуям, вперемешку с тихим, но искренним шепотом. Приоткрыла губы, чем быстро воспользовался парень.

Прерывистый вздох. Вроде, мой. И его объятия становятся крепче, а мои руки уже живут собственной жизнью: одна ложиться на шею, а вторая зарывается в его волосы, притягивая голову ближе.

Поцелуй плавно сменяется в более жадный, но Сема все еще осторожен, аккуратен, боится спугнуть. И в каждом движении чувствуется его «извини».

— Простишь? — его губы спускаются к не прикрытой шарфом шее. — Я дурак, признаю…

— Прощу, — чуть улыбаюсь, и кусаю губу от чувственного удовольствия, а затем сама нахожу его губы, коротко целую и отстраняясь. — А ты?.. Я не хотела обижать…

— Знаю, — после поцелуя и он тяжело дышит, но произносит это твердо, глядя в глаза. — Уже знаю и ни на что не обижаюсь. Ты… пожалуй, права.

Сема медленно отстраняется.

— И? — закусываю губу.