Касты. Истоки неравенства в XXI веке

Несколько лет назад группа афроамериканских профессоров совершила поездку в индийский поселок Уттар-Прадеш. Там сотни сельских жителей из низшей субкасты, мусорщиков, собрались на церемонию приветствия американцев. По этому случаю жители села исполнили песни освобождения далитов. Затем они обратились к своим американским гостям и предложили им спеть собственную освободительную песню. Профессор права из Университета Индианы Кеннет Дау Шмидт начал песню, которую некогда пели в Бирмингеме и Сельме участники марша за гражданские права – пели до тех пор, пока слова не заглушил лай полицейских собак и рев водяных шлангов. Когда он дошел до припева, к нему присоединились лидеры далитов и начали петь вместе со своими американскими коллегами. Освободительным гимном для людей по обе стороны океана звучали слова «Однажды мы победим»[77].

Глава 8 Нацисты и акселерация касты

Берлин, июнь 1934 года

На ранних этапах существования Третьего рейха, когда мир еще не мог и помыслить о грядущих ужасах, комитет нацистских бюрократов собрался для рассмотрения вариантов установления новой жесткой иерархии, которая могла бы обособить еврейский народ от арийцев теперь, с приходом новой власти. Люди, собравшиеся поздней весной 1934 года, на тот момент не планировали и не могли планировать поголовное истребление, которое начнется гораздо позже как страшный итог Ванзейской конференции, случившейся в разгаре еще не начатой мировой войны.

В этот день, 5 июня 1934 года, представители нацистской верхушки собрались вместе, чтобы обсудить правовые рамки для арийской нации, возвести идеологию в закон, и теперь собирались проанализировать результаты исследований, посвященных такой теме, как политика защиты расовой чистоты населения от представителей низших классов. В тот день они устроили закрытое совещание в столице Рейха и посчитали его достаточно серьезным, чтобы пригласить стенографистку, которая вела протокол. Когда они расселись по креслам, чтобы обсудить то, что в конечном итоге станет Нюрнбергскими законами, первой темой на повестке дня были Соединенные Штаты и то, чему у них можно научиться.

Председатель собрания, Франц Гюртнер, рейхсминистр юстиции, в первые минуты заседания представил меморандум, в котором подробно описывались правительственные расследования касательно способа, каким в США управляются с маргинализированными группами и охраняют правящее белое население. Семнадцать ученых-юристов и функционеров обсуждали американские законы о чистоте, регулирующие смешанные браки и иммиграцию. Решая, «как институционализировать расизм в Третьем рейхе, – писал историк права Йельского университета Джеймс К. Уитмен, – они начали с обсуждения того, как это происходило у американцев»[78].

Нацистам не нужно было принуждение, чтобы взрастить в себе семена ненависти. Но в первые годы правления режима, когда жива еще была заинтересованность в легитимности расовых гонений и надежда на поддержку других стран, они искали легальные прототипы искусственно создаваемой кастовой системы. Они стремились к быстрому продвижению своих планов расового разделения и чистоты и знали, что Соединенные Штаты на столетия опередили их со своими законами о недопущении брака и запретами на иммиграцию на основе расы. «Для нас, немцев, особенно важно знать и видеть, как в одном из крупнейших государств мира со скандинавскими корнями уже действует расовое законодательство, вполне сопоставимое с законодательством Германского рейха»[79], – написало немецкое информационное агентство Grossdeutscher Pressedienst, когда нацисты укрепляли свою власть в стране.

Западные европейцы давно знали об американском парадоксе провозглашения свободы для всех мужчин, при практически полном контроле над жизнью граждан конкретной категории. Французский писатель Алексис де Токвиль совершил поездку по довоенной Америке 1830-х годов и заметил, что «Америка только поверхностно покрыта налетом демократии». Германия хорошо понимала зацикленность США на расовой чистоте и евгенике, псевдонауке, в которой люди оцениваются по предполагаемому групповому превосходству. Многие ведущие американские деятели присоединились к евгеническому движению начала двадцатого века, в том числе изобретатель Александр Грэм Белл, автомобильный магнат Генри Форд и Чарльз У. Элиот, президент Гарвардского университета. Во время Первой мировой войны Немецкое общество расовой гигиены приветствовало «самоотверженность, с которой американцы спонсируют исследования в области расовой гигиены и с которой они претворяют теоретические знания в жизнь»[80].