Ката

– До свидания, – пробормотала Ката и попыталась примерить на себя, каково это было бы: окружить себя людьми, сходить на вечер проводов Инги… Как давно она в последний раз приходила на работу? Туда, где лечат ядом. Девушки, заточенные в разных местах замка, в основном в казематах, а также десятки частей тела на разных стадиях разложения. В ходе судебного процесса над Батори были изучены следы ее пыточной деятельности, которые выявили нанесение тяжких телесных повреждений в течение долгого времени, удушения, удары, пинки, калеченье рук, лиц и половых органов посредством огня; укусы лица, рук и иных частей тела, нанесенные человеком или животными…

Ката направилась в сторону больницы, мимо серого университета и красного здания, окруженного рвом с водой. Пока ждала на перекрестке, почувствовала, как ее охватила безудержная радость; краски стали яркими и мягкими, трава на ближайшем островке безопасности – желтой от дремлющего на ней солнечного света. Припарковывая машину у входа, Ката не чувствовала ног на педалях, но при входе в здание тряхнула ими, и они вновь ожили.

Если верить часам, время капельниц уже закончилось, амбулаторные больные ушли домой и началась вечеринка. Ката засмеялась про себя. Едва она вошла в отделение, как услышала гул голосов и увидела в дверном проеме канцелярии двух сотрудниц в костюмах (одна из них хохотала так, словно завтра никогда не наступит), а из помещения доносились аплодисменты. Ката поспешно переоделась, повесила на шею магнитную карточку и слегка причесалась перед зеркалом. Глаза в зеркале были узенькими щелками, а все же ей казалось, что вокруг слишком яркий свет. Она ненадолго закрыла их – … обморожение, взрезывание тел, зашивание посторонних предметов в живот, голову или органы размножения, сексуальное насилие, применение кислоты, иголок, гвоздей, молотов, цепей, топоров, ножей, дубин и иных тупых орудий… – побрызгала лицо водой и отправилась на вечеринку.

В ординаторской было полным-полно женщин в белых халатах и один врач – тот, добрый, которого так любили пациенты. Посередине стояла Инга со сдержанным выражением лица и вертела в руках бокал с шампанским, но отпивала из него (насколько Ката ее знала) крайне редко. Ката подскочила к ней, обняла и воскликнула: «Поздравляю!» Когда она разжала объятья, в помещении воцарилось молчание; женщины таращили на нее глаза, будто чего-то ждали.

Речь!

Она поняла, что сделала не так: не произнесла речь. Коль скоро Ката – начальник смены отделения, то как бы само собой подразумевалось, что она должна была произнести речь, когда самый ответственный и понимающий сотрудник сбегает от нее в Коупавог. Ката незаметно сказала Инге «Тсс!» – и по ее жестам поняла, что та хочет поговорить с ней с глазу на глаз: Инга явно собиралась пойти на поводу у своей всеподавляющей скромности и не позволять никаких речей.

– Я произнесу речь, – оповестила всех Ката и тотчас начала.

Она вспомнила точное число жертв Батори – разумеется, оно было неизвестно, но, по всей вероятности, с 1586 по 1610 год от ее рук погибли 650 девушек; по причине высокого общественного положения Батори не казнили, а замуровали в ее собственном замке. Затем сказала, что одно время пыталась звать Ингу с собой на фитнес, но та не хотела. «Такая уж она у нас, Инга: ни на фитнес, ни в бар не ходит – а в церковь и подавно! Просто непонятно, как она живет: всегда хочет только помогать другим – а больше ничего! И ее муж, Пьетюр, тут не исключение!» Вспомнила об исследовании Пьетюра, посвященном креветкам, и засмеялась.

Зал молчал – но по-доброму, и Ката продолжила. Взяла с подноса бокал, пригубила и начала вспоминать, как они с Ингой познакомились в отделении; Инга с самого начала была молчаливой, доброй и ответственной…

– И всегда такой и останется! И с тяжелыми пациентами она сидит – и не устает. Просто устали не знает! Ни в чем, кроме канцелярской работы. Поэтому начальником сделали меня, а не ее. А она не хотела – вот и указала на меня. Всегда такая добрая, а уж ласковая настолько, что всех остальных просто посрамляет… Но она делает еще кое-что. Каждый раз, когда кто-нибудь имеет несчастье умереть, вырезает из газеты «Моргюнбладид» некролог и наклеивает в специальную тетрадочку, но только своих больных. В смысле, Ингин конт-ИНГ-ент. А что нового у твоей бабушки? – со смехом спросила Ката.