Катабасис (СИ)

Вторые этажи обладали большим количеством мастерских и магазинчиков, а на башнях-колоннах крепились множественные краны, для доставки грузов на все пять этажей. На третьем и четвертом этажах было больше жилых лачуг из мусора с трижды залатанными занавесками вместо дверей. Смотря на скромные лачуги и не скажешь, что у кастод средняя семья из полтора десятка членов. Но по самому расположению лачуг, входами друг к другу, можно было быстро различить где большие семьи, объединяющие несколько малых.

Новаб смотрел на работу мастеров-кустарников, что виртуозно работали своими шестнадцатью псевдопальцами сразу многими инструментами, часто дополняя лицевыми щупальцами. Постоянно повторяющийся паттерн их движений своей чуждостью напоминал, что это лишь короткая запись. Некоторые из головных щупалец несли в себе мелкие глаза, другие уши или обонятельные рецепторы, все это позволяло им тщательно осматривать свою заготовку гибким глазом. Где-то валил небольшой дымок, где-то сверкали искры, а в одном месте сразу десяток кастод паяло платы, разнося запах припоя, который уже на втором этаже смешивался с запахами жарящихся грибов и насекомых в небольшой общественной столовой.

Трун в это время проходил мимо, разглядывая как кастоды всасывают жидкость из своих горшков. Они имели внекишечное пищеварение, потому после обработки пищи повара выплевывали на них специальные секреты для переваривания в горшках. Почти вся кулинарная книга состояла из супов и каш разной консистенции и начинок. В лачугах куда удалось заглянуть, часто возились мальки под присмотром молодого каста. Детеныши постарше уже помогали младшим на производстве под строгим надзором старших, бывшими мастерами, офицерами, шефами и прочими начальствующими.

Как показывали справки инфослоя — кастоды имели кастовое общество, возглавляемое военными либо религиозной элитой, чаще первое. Однако везде был один тренд, тотальная герентократия — от семьи до государства, вытекающая из особенности вида, где пол определялся возрастом. Порой в городе можно было увидеть как гордо расхаживает кто-то из элиты в ярких одеждах. Зрение у кастод ни к черту, потому что бы выделиться им надо были либо яркие запахи, либо цветастая одежда. Под звёздным светом слабых светильников и ламп что брали не качеством так количеством, шла быстротечная жизнь тысяч хвостов. Само освещение олицетворяло главную характеристику вида — быструю выгораемость и многочисленность. Обладая быстрым метаболизмом жили они не долго, обладая при этом огромной плодотворностью, отчего на момент ядерной катастрофы их было около двадцати миллиардов.

Проходя по пятому этажу Ден застал народные гуляния — от сюда уже поступила свежая информация и сегмент города осветился новыми красками десятиминутной давности. Подойдя поближе к толпе вокруг одной из дальних колон он увидел местную элиту в цветастых одеждах с россыпью медалей и регалий. Партия мясистых господ, имевшая полномочия почти что господь — гордо вышагивала к колонне. Чернь приветствовала широко раскинутыми щупальцами свои владык — вышедших по ту стороны социальной пропасти за забором охраны. Подойдя ближе и разглядев фон парада Ден неожиданно для себя обнаружил что данная башня-колонна оказалась частью пусковой шахтой в которой было видно верхнее острие ядерной ракеты, сохранившейся со времен великой войны. Вокруг окропляемой ракеты с мокрым веником по платформе танцует жрец.

Сила и культ — священная чета древнего народа, что мертвой хваткой держит свою государственность. Верят в силу своих несгибаемых дубин, которыми могут поиметь другой материк — доказано дедами! Не стоит упоминать такую мелочь, что их тоже поимели и теперь они живут среди подземелий в руинах, окруженными радиоактивным пустошами. Главное помнить, что они сами смогли сделать, и могут это повторить — если потребуется. Они достойные внуки — поклоняются большой фаллической дубине, чтя традиции. Вот идут мимо платформы молодые воины с автоматами в щупальцах и гордой осанкой — малой дубинке постриг приняли! Разносятся журчащие счастьем крики друзей и родственников.

У колонны льются парадные песни, повсюду гормональные игрища и лозунги льются будто вечные заповеди. Имея врага плохого и вечного — они охотней кивают щупальцами. «Мы окружены! — слышаться голоса в толпе — «Если еще пояса затянем, а работать будем больше, то враг наш рухнет» — уверено и громко сказал кто-то. Ради вечных духов и против темных сил, вокруг ядерной ракеты они с вениками и благовониями водили круги.

— С ума сойти можно — сказал кто-то рядом на ниалинге и Ден с опаской дернулся, забыв где он, поглощённый зрелищем. — С экономили на сканировании и пропустили целую ракету! Сколько там боеголовок и какой силы? Кто-то с-сильно лохонулся. — с опасливой ухмылкой сказал Новаб, также завороженный синхронными плясками червей вокруг силы сокрушившей их цивилизацию.