Катаев. Погоня за вечной весной

В середине 1920-х годов Катаев, не переставая, писал прозу и при этом кормился от множества фельетонов о всякой всячине.

Он по-прежнему изображал любителей «хорошенькой жизни» — авантюристов и конформистов. Герой рассказа «Экземпляр», верный престолу кавалер ордена Святой Анны 3-й степени, случайно задержанный на улице во время беспорядков 1905-го, впал в летаргический сон и очнулся в Москве спустя 20 лет. Улица ужаснула его повсеместной «освободительной крамолой», обращениями «товарищ», отсутствием у мальчишки-продавца газеты «Русское знамя». Он все порывался спеть «Боже, царя храни», чуть не спятил, упал на колени, но через какое-то время придя в себя, устроился в трест и там за обедом делился с сослуживцами: «Тысяча девятьсот пятый год? Как же, как же! Помню. Даже, можно сказать, лично участвовал в борьбе с самодержавием… И вообще, вихри враждебные веют над нами…» Автор, будто бы напряженно всматривавшийся малышом-одесситом в морской горизонт с мятежным «Потемкиным», черным дымом напитавшим его белый «Парус», прибавлял: «Говорят, что один раз он не без успеха выступал даже на вечере воспоминаний о 1905 годе».

Доставалось и эмиграции. «Белогвардейский цирк» — на арене должен был выступить генерал Шкуро с труппой казаков, изображающих джигитов, но конферансье внезапно объявил: «Господа! Произошло прискорбное недоразумение. Оказывается, в цирке присутствуют несколько коммунистов. Так джигиты залезли в подвал и ни за что не хотят появляться на арену». Ах, это роковое слово «подвал»…

Или «Случай с тов. Бабушкиной» о том, как хулиган запугивал соседей по вагону, представляясь сотрудником ГПУ, и пробегавший по станции «гражданин» опоздал на поезд, завороженный «конспиративным» окликом.

«— В чем дело? — пробормотал толстяк, бледнея. — Честное слово…

Хулиган засуетился, соскочил с полки и побежал по вагону, не без огонька имитируя зловещее совещание, и возвратился к окну.

— На минуточку, на минуточку! — грозно поманил он пальцем.

— Ей-богу… Честное слово… — залепетал толстяк.

Раздался третий звонок.

Хулиган сощурил глаза и, подозрительно всматриваясь в похолодевшего толстяка, приговаривал:

— Пожалте-ка, пожалте-ка, гражданин…»

В «международных» фельетонах Катаев срамил «буржуазных политиков» всех стран, например, Черчилля, понадеявшегося дожить до «цивилизованного правительства» в России.

«— Ну что, как? — спросит твердокаменный старик в конце XX века. — Ну что, как? В России уже “цивилизованное” правительство?

— Увы, — ответят бессмертному Черчиллю внуки. — Увы, дедушка! В России, представьте себе, до сих пор правительство “нецивилизованное”».

«ОСТРОВ ЭРЕНДОРФ» И «ПОВЕЛИТЕЛЬ ЖЕЛЕЗА»

Артист Григорий Ярон вспоминал, что в 1924 году Катаев вместе с сыном священника поэтом Евгением Венским (который в 1920-е годы несколько раз арестовывался за связи с белыми, а умер в 1943-м в ссылке) написали для Театра оперетты водевиль «Атлантида» — о приключениях белогвардейца с одним усом (второй ему оторвали при бегстве из Крыма) и поисках сказочной Атлантиды, которая в финале оказывалась одноименным большим рестораном. «В этом спектакле было много остроумия».

В 1924-м у Катаева вышел «Остров Эрендорф» — «роман с приключениями». Сначала он печатался в омской газете «Рабочий путь» и почти одновременно в «Уральском рабочем», отрывок взял «Огонек», а уже в 1925-м роман целиком появился в Москве в Государственном издательстве.

Именно в 1920-е годы в литературе возник «призыв» — создать советский приключенческий роман, замешенный на новейших «открытиях». Мариэтта Шагинян начала в 1923-м трилогию «Месс-Менд» (американские рабочие создали тайный союз и выяснили, что они, «творцы вещей», обладают над ними особой властью, магия переплетается с физикой, в противовес возникает тайный «союз фашистов»), Толстой (громыхнув «Аэлитой») в 1924-м подал заявку на авантюрный роман с воздушно-химической войной и мировой революцией, в итоге появился. «Гиперболоид инженера Гарина», Борис Лавренев в 1925-м написал фантасмагорический роман «Крушение республики Итль», даже Корней Чуковский в 1925-м выпустил «кино-роман» «Бородуля» про ученого, управлявшего погодой, советских сыщиков и подлых фашистов. Одним из первых стал, пожалуй, Илья Оренбург с «Необычайными похождениями Хулио Хуренито и его учеников», где загадочный пророк, ученый, мошенник в окружении последователей, включая автора, путешествует по Европе и Африке и попадает в революционную Россию.

Влияние книги Оренбурга было велико, ее похвалил Ленин.

Впрочем, сюжетно «Остров Эрендорф» стал пародией не столько на этот роман 1922 года, сколько на другой, 1923 года, того же автора — «Трест Д. Е. История гибели Европы». (Есть подозрение, что тогда же Катаев под псевдонимом М. Джемпсон написал роман «Уклоны мистера Пукса-младшего».)

Катаев вспоминал: «В отделе печати задумались — провинция плохо читает газеты. Решили печатать остросюжетные романы с продолжениями. Искали авторов. Сергей Ингулов вызвал меня и других югростовцев. Я написал “Остров Эрендорф”, понравилось».