Катаев. "Погоня за вечной весной"

Золотое очарование детства он возместил багровыми красотами бойни. Ярче всего в «Зимнем ветре» показана смерть. Гаврик, расстрелявший генерала, «был поражен мгновенным превращением на его глазах и по его воле живого человека в мертвеца, что уже находилось как бы по ту сторону человеческого сознания». И это же совершает автор, убивая героев, а затем тонко и точно прорисовывая их, словно любуясь. Головокружительный эпизод — Гаврик под пулями бегает по городу с телом Марины на руках, не веря, что она мертва. В этом чудовищная сила катаевского лирического физиологизма: «Гаврик вдруг увидел, что ее перемазанное кровью, неузнаваемое лицо с синяком вокруг одного открытого глаза и с другим глазом — закрытым — меняет цвет. Сначала оно было просто очень бледное, потом стало сизое, потом через него как бы прошла лилово-багровая волна и вдруг схлынула, оставив свинцовые тени вокруг обесцвеченных, твердых губ».

В романе Петя — командир бронепоезда. Только не «Новороссии», а «Ленина»: «В бронепоезде царила атмосфера семейная… Воевали весело и зло…»

В начале 1958 года Валерий Кирпотин записал в дневнике: «Катаев действительно очень талантлив. Но по своей природе он — куртизан. Ему всегда нужен хороший заказчик. Он может очень многое, почти все… Он добивается великолепного результата путем стилизации. В иных условиях он был бы «левым», занимался бы формотворчеством, а сейчас вынужден обслуживать идею. Он пишет в определенном «ключе» и по этому ключу стилизует: чистого мальчика, красноармейца и так далее. А в итоге стал писателем для юношества. Он это понимает. Я ему сказал, он не стал спорить, но добавил:

— Которого читают и взрослые».

«Больше я не пью»

Понять происходившее в литературе и непосредственно в «Юности» невозможно в отрыве от политического контекста. Литература не только отражала, но и подгоняла процессы перемен.

В феврале 1955 года с поста председателя Совета министров убрали Георгия Маленкова. Новое правительство было сформировано из сторонников Хрущева, который теперь взял власть по-настоящему.

Несомненно, катаевское издание своей эстетикой и этикой предвосхищало генеральную линию на «очеловечивание» общества.

Евтушенко написал об этом стихотворение «Валюн»:

Он всех нас кормил и печатал,
открыв заржавелый засов.
Катаевские волчата,
мы шли против лагерных псов.

Вселяя в Лубянку угрюмость,

пугая Китайский проезд[136],
журнал под названием «Юность»
стал юностью наших надежд…

За столькое сам виноватый,

стоял он за нас, как валун,
зловатый и угловатый,
и нежный — великий Валюн.

Еще раньше таким же символом новой эпохи стала появившаяся в майском «Знамени» 1954 года повесть «Оттепель» Эренбурга об официозном лицемерии, долгожданной смелости и свободе чувств.

В феврале 1956-го в Москве прошел XX съезд КПСС с антисталинским докладом Хрущева «О культе личности и его последствиях». Сталин персонально обвинялся как в Большом терроре, так и в том, что во время войны планировал операции по глобусу. Многие были потрясены. Началась массовая реабилитация — прижизненная и посмертная. Памятники недавнему вождю стали сносить (первый был сброшен в Тбилиси после беспорядков, подавленных танками).

13 мая 1956 года на даче в Переделкине выстрелом в сердце покончил с собой Александр Александрович Фадеев. На столике рядом с кроватью он поставил портрет Сталина. В предсмертной записке говорилось, что последние три года, несмотря на просьбы, его не могут принять «люди, которые правят государством» — «от них можно ждать еще худшего, чем от сатрапа Сталина. Тот был хоть образован, а эти — невежды».

(Последней большой любовью Фадеева была Клавдия Стрельченко, вдова погибшего на войне поэта Вадима Стрельченко, жившая в Переделкине. Критик Зелинский, писавший книгу о Фадееве, оставил очерк под рабочим названием «В июне 1954 года», где приводятся фадеевские слова Бубеннову: «Мне ближе всех оказалась теперь К.С. Я даже хотел на ней жениться. Но я не был с ней близок… Представь себе, что ночевал, а не спал. Она жила с Катаевым, а вот со мной не захотела… Я знаю, меня любил Иосиф Виссарионович». «В Сталине подкупает неподкупность», — цитируется в том же очерке. Что до отношений Фадеева со Стрельченко, возможно, он пьяно шутковал с Бубенновым — Валерии Герасимовой он говорил, что с Клавдией близок, любит ее и хотел на ней жениться, но вмешались «высшие инстанции».)