Катафалк дальнего следования [Сборник]

– В общем, так. – Дмитрий подошел и сел рядом с Гуровым. – Я сходил в офис МТС-оператора и взял все распечатки звонков с телефона Вершининой с начала года. Просмотрел их там же в офисе и выделил все внерегиональные номера. Их, собственно, и было-то всего три. С одного, который зарегистрирован на Селюнину Евгению Владимировну, одного года рождения с Татьяной Вершининой, звонили с начала года три раза: первого января, пятнадцатого февраля и восьмого марта. Наверное, поздравляли ее с праздниками и днем рождения. Я сверил данные – Татьяна родилась именно пятнадцатого февраля. Время разговоров с данным абонентом довольно большое – от тридцати до пятидесяти минут. Второй номер зарегистрирован на Караваеву Марию Семеновну. Как подсказал Станислав Васильевич – на маму Татьяны. Звонила она дочке только пять раз и три раза отсылала ей эсэмэс-сообщения. На три звонка из пяти Татьяна не ответила, сама матери тоже не перезванивала, а две беседы длились – одна пять минут, а вторая и того меньше – три минуты.

– Интересно, отчего Татьяна не желала общаться с матерью? – приподняв вопросительно бровь, задался вопросом Гуров. – Ну, да ладно, поеду и выясню, что там и как. Давай дальше.

– А дальше – вода в чайнике уже закипела, – сказал Крячко и стал заваривать чай.

– Не путайся под ногами, Станислав Васильевич, – устало отмахнулся от шутки Крячко Лев Иванович. – Пусть Дмитрий мне про третий номер расскажет с сорока тремя эсэмэсками.

– Не с сорока тремя, а с сорока одной. Три звонка были обычными, и разговор длился… – Дмитрий поднял глаза к потолку, вспоминая нужные данные. – Все разговоры были одинаковы по времени – минут по пять с секундами. Но все звонки, в отличие от эсэмэс-сообщений, были сделаны из Михайлова.

– И кому этот номер принадлежит?

– Правильней будет сказать – принадлежал. Абонент этим номером уже не пользуется, – ответил за Дмитрия Крячко, ставя перед Гуровым и Семашко кружки с горячим чаем.

– Да, я уточнял, и мне сказали, что с июля с этого номера не было сделано ни одного звонка. А зарегистрирован он был на некоего Виктора Вячеславовича Пономарева.

– Ага! – торжествующе изрек Крячко в ответ на вопросительный взгляд Гурова. – Тот самый, который был прописан на одной жилплощади с Татьяной, которая была тогда еще Караваева. А июль как раз идет за июнем. То есть тем самым месяцем, когда убили Вершинину.

– Ну, что ж. – Гуров отломил от фокаччи половину, а вторую передал Семашко. – Зато теперь с вашей помощью я могу наконец-то ответить на вопрос, что за странного незнакомца видела Богдана рядом с Татьяной в день ее убийства.

– Давай, Лев Иванович, поделись с нами своими изысканиями, – предложил Крячко, с удовольствием откусывая от целой лепешки, которую стащил со стола коллеги.

– По всей видимости, это и был Пономарев.

– По всей видимости или точно? – уточнил Дмитрий.

– Ну, я у него документы не проверял, – усмехнулся Лев Иванович. – Поэтому точно сказать не могу. Но логически – все сходится. Вот смотрите. Дмитрий, ты сказал, что с телефона, который зарегистрирован на Пономарева, в основном не звонили, а отправляли только эсэмэс-сообщения. Так?

– Угу, – кивнул с полным ртом Дмитрий и, прожевав, уточнил: – Но три раза все же звонили. И все три раза из Михайлова. Кстати, забыл сказать, что из всех присланных ей сорока одной эсэмэски Вершинина ответила только на двадцать пять.

Гуров кивнул, что-то прикинул в уме и ответил:

– А теперь послушайте, что мне рассказала Богдана.

Лев Иванович подробно передал Крячко и Семашко рассказ о встрече в «Шоколаднице» Татьяны с глухонемым парнем.

Крячко задумался, а Дмитрий воскликнул:

– А что, вполне даже реально! Раз он глухонемой, значит, говорить по телефону он не мог, а потому и писал ей сообщения. Она же ему, когда считала нужным, отвечала. – Лейтенант вдруг замолчал, а потом недоуменно спросил: – А с кем же она тогда те три раза по пять минут разговаривала?

Крячко и Гуров понимающе переглянулись.

– Наверное, с дочкой, – предположил Лев Иванович.

– У нее есть дочка?! – ошеломленно посмотрел на полковников Семашко.

– Мы так думаем, – ответил Крячко. – С этим Виктором Пономаревым и с ней, с Татьяной, в одной квартире в Михайлове зарегистрирована шестилетняя девочка. И зарегистрировали ее по этому адресу с первого дня ее рождения – в один день с Татьяной Вершининой…

– Тогда еще Караваевой, – продолжил Дмитрий. Он почесал в затылке, покрутил недоумевающе головой и протянул: – Да, делаа…

– Но и это еще не все мои новости, – заявил Гуров, допивая чай. – Я показал Богдане снимки с видеокамеры, и не только их. В пачке, – Лев Иванович указал на папку, – было еще отдельно несколько фотографий, в том числе фотографа, а также мужа Вершининой, Яна, ну и еще парочки личностей, которые числятся у нас в розыске. Так вот, из всех фотографий Богдана выбрала лишь одну.

Гуров, не торопясь, открыл папку, достал из нее фотографию и показал коллегам.