Катафалк дальнего следования [Сборник]

– Ну да. Я тут на днях диктофоном обзавелся. Удобная, кстати, штука. Записал разговор и прослушивай хоть двадцать раз. И с бумагами возни меньше. Советую и тебе обзавестись такой штуковиной. Мы ведь с тобой в мире высоких технологий живем, а это тебе, как говаривал мой дед, – не хвост сабачачий! – рассмеялся Крячко.

– Ну вот, ты моего звонка дождался, а теперь дождись и меня самого. Есть интересные новости, касаемые и Яна Вершинина в том числе.

– Так и у меня тоже есть кое-что на этого субчика-сыночка. Его друзья-подружки, как только я пугнул их ответственностью за дачу ложных показаний, такого мне порассказали об этом тихоне!

– А он тихоня?

– Скорее, тихушник.

– Еду уже. Кстати, а Дмитрий уже отбыл?

– С полчаса как уехал. Что, тоже нужен?

– Я ему сейчас позвоню сам, – коротко сказал Гуров в трубку и отключил связь. Он набрал номер телефона Семашко. Лейтенант ответил не сразу. – Ты уже с кем-то беседовал? – торопливо спросил Гуров.

– Только с одной дамочкой, – ответил Дмитрий. – Секретарем директора, – пояснил он. – А что случилось?

– Пока ничего особенного. Продолжай опрос служащих. А вот фотографа пока что не трогай. Он все-таки итальянец – гражданин другого государства. Я с ним сам потом поговорю.

– Не доверяете? – В голосе Семашко послышалась обида.

– Доверяю. Но тут кое-какие обстоятельства, вернее, подозрения в его отношении вырисовываются помимо любовной линии, а информации – мало. Поэтому погоди с ним общаться. Чуть позже вместе его навестим. Добро?

– Хорошо, Лев Иванович, – согласился Дмитрий. – Я, когда закончу свои дела, так сразу приеду.

– Ждем.

Гуров еще минуту посидел, анализируя свой разговор с Вершининым, а потом поехал в управление.

Глава 7

– Лев Иванович, я нам чаек заварил свежий. Будешь греться? – приветствовал Гурова Крячко, когда полковник вошел в кабинет.

– Чаек – это хорошо! – согласился Гуров. – Наливай, а потом рассказывай, что у тебя нового. Чур, ты первый информируешь, – сказал он, принимая из рук Крячко бокал с горячим чаем.

– Информирую. Из всех ватрушек, которые Мария дала нашему Дмитрию, осталось только две штуки. Все остальные этот наш умник умял еще утром, честно считая их своим личным трофеем. Так что вот тебе одна ватрушка, Лев Иванович, – Крячко протянул Гурову булочку, – а эту я оставляю себе.

– Ватрушка с чаем – это прекрасно, но ты давай по делу информируй.

– Может, включить тебе диктофон и сам послушаешь? – спросил Станислав, отхлебывая чай из кружки.

– Да что вы все прицепились ко мне со своим диктофоном? – возмутился Гуров. – Вот и Савицкая мне тоже попеняла, что надо уже начинать, мол, работать по-новому, по-современному – с использованием техники. А мне и по старинке неплохо. Я и раньше эти диктофоны не жаловал, так все, что нужно, запоминал.

– Так раньше они были большие и неудобные, а сейчас маленькие и… И зря ты так, Лев Иванович, к технике относишься. Записи на диктофоне, между прочим, также являются доказательствами в суде. От бумажки можно отговориться, мол, на меня надавили, или неправильно меня поняли, или специально не так написали… А на диктофоне – все как было сказано, так и записано и обратного хода, даже если захочешь, не дашь.

– Ладно, хватит меня убеждать. Обещаю, что подумаю над твоими доводами в пользу прогресса, а пока давай к делу.

– Если говорить коротко и на современном жаргоне, то друзья Яна Вершинина слили его по полной программе. Сначала они рассказали мне все то же, что и Ромашину в свое время, и подтвердили алиби Яна. Мол, он был на свидании с Асенькой, а Никита их видел. Но когда я спросил у них (причем отдельно друг от друга, попросив временно посидеть одного из них в коридорчике), в чем был одет Ян в тот день, то тут и выяснилось, что они путаются в показаниях и дают совсем разные описания. Времени договориться у них не было, вот и попались на вранье. Тут-то я им и напомнил об ответственности за дачу ложных показаний.

– Про кепочку не спрашивал?

Крячко кивнул, отхлебывая чай.

– А как же! Первым делом после предупреждения об ответственности я об этой эксклюзивной бейсболке и спросил.

– И что они говорят?

– А говорят, что не знают, о чем речь.

– Хитрят?

– Или хитрили, испугавшись, или на самом деле не знают, о чем речь. Они учились не в лицее при МГИМО, а в колледже на Воробьевых горах. Поэтому о бейсболке, подаренной Яну на выпускной, понятия не имеют и его самого в этом головном уборе не видели ни разу.

– Но Мария-то видела, а потому и опознала его на видеозаписи.

– Да, скорее всего так. Но вот после того, как я их прижал и пообещал им очную ставку с Яном, Ася и Никита нехотя признались, что это он их попросил об одолжении, ну, чтобы они сказали, если их будут спрашивать, что он, Ян, был с Асей в сквере возле университета, а Никита их видел.

– И чем он аргументировал свою просьбу?