Катаклизьма. Сетевая Сага (СИ)

Серёжка прошёл из маленькой клетушки-прихожей в небольшую комнату, разделённую (из-за отсутствия излишков метража) при помощи массивного трёхстворчатого шкафа на две неравные части. Большая часть комнаты являла собой женское начало сего жилища - здесь обитали Серёжкина мама Пелагея Григорьевна и бабушка Евдоха; меньшая же часть, расположенная за шкафом, служила убежищем нашему герою.

"А где же батька-то его жил? На улице что ли?"

Батька? О, этта отдельная история. Впрочем, пока бабушка Евдоха потчует Серёжку на кухне вкуснейшим украинским борщом, да преподносит любимому внучку на второе преогромнейшее блюдо вареников с вишней, можно, пожалуй, раскрыть некоторые карты и поведать читателю полную лиризьма и трагизьма историю.

Суть её в том, что нет у Серёжки батьки и не было никогда. Серёженька - человек трудной и тяжёлой судьбы. Матушка его, Пелагея Григорьевна, эта милая и добрая женщина, так и не нашла себе спутника жизни или, быть может, всё обстояло совсем наоборот и это спутник жизни не нашёл, или же не захотел найти её. И не то, чтобы горевала по этому досадному поводу Пелагея Григорьевна, не то, чтобы тосковала, не то, чтобы пила там очень уж сильно, или же просто иногда выпивала, но однако же без чарки-другой в иные дни не обходилась она, ох, не обходилась! Служила, кстати сказать, Пелагея Григорьевна простою стрелочницей на железной дороге: в локомотивном депо служила. А служба-то там сами знаете какая - не мёд, ох, не мёд! Почище, чем в армии, скажем, или там на флоте. И в дождь и в снег, и в зной и в холод, и днём и ночью приходится стрелками ворочать, впускать-выпускать тепловозы: одни - в депо, на ремонт да заправку; другие - из депо, на станцию, под поезд. Если лето на дворе, - будь добр, не забудь стрелочки-то маслицем смазать, не заедали чтоб, а зимой, когда с неба снег валом валит, засыпая округу, - будь добр, возьми метлу, возьми лопату, и с песней шагом марш стрелочки чистить. Не могёт ждать железная дорога, когда ты удосужишься стрелку перевести: у ней, у железной дороги то есть, усё по расписанию. Так что не спи, шевелись, и бодренько, бодренько! А начальник-то, злыдень, бугай здоровенный, не поленится, - даже не сомневайтесь! - придёт, и не раз, с проверкой: как там у нас стрелочки, двигаются ли, не сломались ли?

"Гы-ы-ы !"

От всего этого у кого угодно голова кругом пойдёт, крыша съедет у всякого, и сопьётся кто ни то вмиг. Без разницы, мужик там, или баба.