Читаем Катакомбы полностью

Когда Матрена Терентьевна наконец поняла это, она, как слепая, вдруг полезла прямо в воду, надеясь дойти до Пересыпи вброд. За ней в воду сунулась Валентина, а за Валентиной — Петя. Они прошли несколько шагов в ледяной вонючей воде лимана, но внезапно вода поднялась до колен, потом до пояса. Матрена Терентьевна оступилась, потеряла равновесие, и, если бы Валентина вовремя не подхватила мать, она бы окунулась с головой. Тогда они поспешно повернули назад. До половины мокрые, дрожащие от холода, они выбрались на берег. С моря дул ледяной ветер. Мглистый туман, светящийся от пожаров, пронизывал до костей.

Петю стала бить лихорадка. Мальчик изо всех сил сжимал челюсти, чтобы скрыть дрожь.

— Ну, деточки, ну что же вы, деточки… — бормотала Матрена Терентьевна, озираясь по сторонам. — Давайте, деточки, давайте! Надо как-нибудь побыстрей. Живенько, живенько!

И они, выбиваясь из сил, стали ходить вдоль разлива, надеясь найти хоть какую-нибудь лазейку. Но лазейки не было. Они сделали, наверное, туда и обратно вдоль разлившейся воды километров пятнадцать. Они ходили таким образом больше половины ночи и совсем выбились из сил.

Матрена Терентьевна все время бормотала:

— Деточки, деточки… — И слезы катились по ее сразу похудевшему, измученному лицу.

Наконец они присели на край обвалившегося степного колодца с каменной колодкой для водопоя и сидели молча, не зная, что же теперь делать. Первой очнулась Валентина. Она вскочила, взяла за плечи мать и стала ее трясти своими тонкими, но сильными руками:

— Мама, я вас очень прошу, успокойтесь. Возьмите себя в руки. Довольно сидеть! Идем дальше.

— Куда же мы пойдем, Валентина, когда всюду вода? — упавшим голосом сказала Матрена Терентьевна. — И обрати внимание на Петечку: он уже насилу идет.

— Можешь идти дальше? — строго спросила Валентина.

— Могу, — сказал Петя, стараясь не выдать боли, которую причиняла ему натертая пятка.

Валентина подошла к мальчику вплотную, положила ему руки на плечи и заглянула в глаза. Он видел близко от себя ее лицо, нежно и в то же время как-то угнетающе печально освещенное слабым светом догорающих вдалеке пожаров. Он увидел совсем близко от своих глаз ее светящиеся прозрачные глаза, полные такого участия и такой требовательной, настойчивой любви, что ему и вправду показалось, что он совсем не устал и может подняться на ноги и идти дальше, идти сколько угодно, лишь бы рядом с ним шла эта девочка с ее маленьким, сильно сжатым ртом и решительно сдвинутыми бровями.

— Тебе больно? — спросила она.

Петя отрицательно качнул головой. Но она тотчас поняла, что он говорит неправду.

— Тебе больно, — сказала она утвердительно и, подумав, прибавила: — Но что же делать? Потерпи. Надо идти.

— Я пойду, — сказал Петя.

Он встал. Но в это время Матрена Терентьевна крикнула:

— Тише!.. Слушайте!

Они прислушались. В степи раздавался шум моторов. Он доносился из разных мест степи, то усиливаясь, то совсем пропадая, в зависимости от порывов ветра, который дул неровно, путано, то падая, то крепчая. Несомненно, это был шум моторов. Но это не были моторы автомобилей или самолетов. Это были тяжело стрекочущие моторы, от злого гула которых, казалось, трясло, лихорадило окаменевшую черную землю.

— Танки, — чуть слышно сказала Валентина.

— Чьи танки? — еще тише спросил Петя, чувствуя острый, ледяной холод, в который вдруг окунулось его сердце.

— Ихние, — проговорила Валентина.

Матрена и Петя увидели в разных местах степи светящиеся фары машин. Они передвигались попарно, то вспыхивая, то потухая в складках местности. Они дымились, как волчьи глаза. Окруженные этой волчьей стаей, женщина и дети молчали, затаив дыхание и чувствуя приближение непоправимой беды. Они были так поглощены ужасом приближения этих дымящихся, как плошки, фосфорических фар, что сначала даже не заметили опасности, которая была гораздо ближе, почти рядом. Они вдруг сразу, одновременно заметили четыре темные фигуры, которые, согнувшись, с автоматами в руках, шли прямо на них.

Глубокие, особенно вырезанные, не наши, стальные каски красновато отсвечивали против зарева догорающих пожаров. Несомненно, это была вражеская разведка, предшествующая танкам. Солдаты шли один за другим, уступом. Они иногда ложились. Тогда Петя отчетливо слышал их напряженное дыхание, сопение. Потом они утомленно поднимались и продолжали осторожно идти вперед. Сначала Пете показалось, что солдаты двигаются прямо на них. Но это было неверно. Солдаты их не замечали. Они медленно один за другим прошли совсем близко мимо колодца, за которым притаились Петя, Валентина и Матрена Терентьевна. Они прошли так близко и так медленно, что Петя явственно услышал их запах — незнакомый запах какого-то рыбьего жира, вероятно ворвани, которым были смазаны их сапоги, и синтетической резины их маскировочных плащей.

Перейти на страницу:

Все книги серии Волны Черного моря

Белеет парус одинокий. Тетралогия
Белеет парус одинокий. Тетралогия

Валентин Петрович Катаев — один из классиков русской литературы ХХ века. Прозаик, драматург, военный корреспондент, первый главный редактор журнала «Юность», он оставил значительный след в отечественной культуре. Самое знаменитое произведение Катаева, входившее в школьную программу, — повесть «Белеет парус одинокий» (1936) — рассказывает о взрослении одесских мальчиков Пети и Гаврика, которым довелось встретиться с матросом с революционного броненосца «Потемкин» и самим поучаствовать в революции 1905 года. Повесть во многом автобиографична: это ощущается, например, в необыкновенно живых картинах родной Катаеву Одессы. Продолжением знаменитой повести стали еще три произведения, объединенные в тетралогию «Волны Черного моря»: Петя и Гаврик вновь встречаются — сначала во время Гражданской войны, а потом во время Великой Отечественной, когда они становятся подпольщиками в оккупированной Одессе.

Валентин Петрович Катаев

Приключения для детей и подростков / Прочее / Классическая литература

Похожие книги

Сиделка
Сиделка

«Сиделка, окончившая лекарские курсы при Брегольском медицинском колледже, предлагает услуги по уходу за одинокой пожилой дамой или девицей. Исполнительная, аккуратная, честная. Имеются лицензия на работу и рекомендации».В тот день, когда писала это объявление, я и предположить не могла, к каким последствиям оно приведет. Впрочем, началось все не с него. Раньше. С того самого момента, как я оказала помощь незнакомому раненому магу. А ведь в Дартштейне даже дети знают, что от магов лучше держаться подальше. «Видишь одаренного — перейди на другую сторону улицы», — любят повторять дарты. Увы, мне пришлось на собственном опыте убедиться, что поговорки не лгут и что ни одно доброе дело не останется безнаказанным.

Анна Морозова , Катерина Ши , Леонид Иванович Добычин , Мелисса Н. Лав , Ольга Айк

Фантастика / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Самиздат, сетевая литература / Фэнтези / Образовательная литература
Купеческая дочь замуж не желает
Купеческая дочь замуж не желает

Нелепая, случайная гибель в моем мире привела меня к попаданию в другой мир. Добро бы, в тело принцессы или, на худой конец, графской дочери! Так нет же, попала в тело избалованной, капризной дочки в безмагический мир и без каких-либо магических плюшек для меня. Вроде бы. Зато тут меня замуж выдают! За плешивого аристократа. Ну уж нет! Замуж не пойду! Лучше уж разоренное поместье поеду поднимать. И уважение отца завоёвывать. Заодно и жениха для себя воспитаю! А насчёт магии — это мы ещё посмотрим! Это вы ещё земных женщин не встречали! Обложка Елены Орловой. Огромное, невыразимое спасибо моим самым лучшим бетам-Елене Дудиной и Валентине Измайловой!! Без их активной помощи мои книги потеряли бы значительную часть своего интереса со стороны читателей. Дамы-вы лучшие!!

Ольга Шах

Фантастика / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Самиздат, сетевая литература / Попаданцы / Фэнтези