Катакомбы

— Думаю, что мою роль не стоит преувеличивать, — сказал Сан Саныч, — я, разумеется, повлиял на ход событий, но такова была логика происходящего. Всё к этому шло, просто не все это видели, а для меня картина сразу стала понятной, и я просто пытался сделать так, чтобы и остальные увидели это. Я не менял ситуацию, а наоборот, подталкивал ход вещей по естественному руслу.

— Говори что хочешь, но я, как непосредственный участник событий, знаю, кто на меня повлиял и насколько, — сказал Булат отходя.

— Не только Сан Саныч, но и вся их группа сыграли в этой войне совсем не маленькую роль, — добавила Мать, — я тоже всё это видела своими глазами изнутри. С их приходом ситуация изменилась, мы начали верить в победу и не упали духом. Для них, наши двери всегда открыты.

— Как и наши, — сказал Булат.

— Как и наши, — добавил Папаша, и продолжил, — наша община сыграла в этих событиях небольшую роль, потому что я был один, с этой стороны. Но мы являемся самой большой силой на островах тюрьмы. И мы тоже ваши союзники. Отношения нужно поддерживать и развивать. Главное, это наладить канал постоянной связи. Мы обсудили систему условных знаков, я по возвращении предупрежу все пограничные посты, чтобы они знали об этом и ждали гонцов. Через несколько месяцев можно будет начать обмен посланниками. Мы тоже будем посылать группы, для поддержания коммуникации. Так что, будущее у наших отношений есть. Когда связь будет налажена на постоянной основе, подумаем, как ещё можно развить наши отношения. Конечно, идеально было бы найти подземный путь между нашими общинами, но пока что это не представляется возможным. Хотя я уверен, что он есть.

— Фёдор очень много времени и сил посвятил его поиску, но так и не смог найти, — сказала Мать.

— Это вовсе не значит, что никто и никогда не сможет, — возразил Папаша, — мы тоже давно пытались, нужно просто усилить работу в этом направлении.

— Ладно! — сказал Булат, — люди ждут, не будем пускать слезу и размазывать сопли, мы тут все серьёзные люди. Пора ехать. А дальше, всё как договорились.

Все ещё раз обнялись с Булатом, он вскочил верхом, и поскакал в сторону своего войска. Там, увидев что он едет, все тоже стали садиться на лошадей. Раздалось множественное ржание, крики погонщиков повозок, войско пришло в движение на начало потихоньку трогаться с места.

— Ну что, — сказал Папаша, — поехали, теперь повторим эту процедуру с нами?

— Да уж, — сказала Мать, — день прощаний.

Они все, включая Сан Саныча, которому приходилось-таки осваивать верховую езду, сели верхом и поскакали в сторону ворот в долину.

Все, кто пришёл проводить, собрались возле подземного озера с коновязями. Гружёные повозки уже были загнанны в тоннель, ведущий к морю. Не было только Мины и Вика, которые тоже должны были ехать. Но спустя несколько минут появились и они. Причём, приехали не с улицы, а вынырнули откуда-то из бокового ответвления пещер. Учитывая, что они всё последнее время вели себя странно, никто не стал их расспрашивать, что они там делали, решив, что это опять какие-то их игры.

— Лиана так и не появилась? — спросила Мать.

Мина подняла руки вверх и сказала:

— Они всё должны узнать на Левиафане, я передала всё, что мне было велено.

Никто не стал настаивать, потому что это была уже не первая попытка узнать что-нибудь, но Мина молчала как камень. Неожиданно для всех пришёл Рыба с небольшой котомкой вещей.

— Я думал ты остаёшься, — сказал Папаша, — твой договор исполнен, и ты можешь делать всё, что захочешь. Конечно, ты не лучший подарок, который можно преподнести жителям долины, но это им решать, позволить тебе жить тут, или нет. Думаю, что если ты попросишь, то никто не будет возражать? — и Папаша посмотрел на Мать.

— Конечно, нет! — сказала та, — ты хотя и не сражался, но всё равно сыграл свою роль.

— Тут я не соглашусь, — возмутился Рыба, — посражаться мне тоже довелось. Да, основную битву я пропустил, но в заварушке перед воротами, когда мы сюда пришли, принял участие. Да и за время пути к вашей долине тоже пришлось пустить кровушку кое-кому. Для меня, поскольку я всё-таки не вояка, это уже много. И возвращаясь к вопросу, хочу ли я остаться, то несмотря на прекрасные дни, проведенные здесь, меня тянет на другой остров. Если меня примут туда, конечно, — и Рыба вопросительно посмотрел на Папашу.

— В этом ты весь! — сказал Папаша, усмехнувшись, — как только находится тёплое местечко, где можно жить и не тужить, тебе тут же становится скучно, и ты начинаешь сам придумывать себе проблемы. У тебя есть какой-то ген саморазрушения. Ладно. Ты работу сделал, я дам тебе шанс устроиться на нашей половине ещё раз. Но смотри, ты всегда будешь под пристальным наблюдением.

— Не сомневаюсь, кивнул Рыба, — я к этому готов, но заверяю, что проблем со мной больше не будет. Я переосмыслил некоторые жизненные установки, — и он широко улыбнулся.

— Сомневаюсь, но даже если это и так, присматривать за тобой всё равно будут, — сказал Папаша, — предлагаю не затягивать прощание, а то, насколько я понимаю, нам ещё много дней ехать по трубе. Хочется побыстрее тронуться.