Каталина

Каталина поначалу держалась скованно, с почтением взирая на благородную даму, чьи добродетели славились на весь город, но донья Беатрис сумела расположить девушку к себе. С ее лица не сходила улыбка, которую так редко видели монахини, и Каталина даже подумала, не преувеличены ли слухи о суровости аббатисы. Скоро она рассказывала историю своей короткой жизни. К неудовольствию доньи Беатрис, ничем, естественно, внешне не проявившемся, девушка расписывала достоинства и красоту Диего, с радостью сообщив, что его родители, ранее относившиеся к ней крайне холодно, теперь дали согласие на свадьбу. Аббатиса пожелала из ее собственных уст услышать историю появления девы Марии, а затем, как бы невзначай, заметила, что после чудесного исцеления Каталине следовало бы провести в монастыре пару недель, чтобы, удалившись от мирской суеты, в молитвах отблагодарить свою небесную покровительницу. Слова доньи Беатрис ужаснули Каталину. Но она привыкла говорить то, что думала, ее страх перед аббатисой уже пропал, и девушка ответила честно и откровенно.

- Но, ваше преподобие, - вскричала она, - я не могу этого сделать. Мы с Диего так долго не видели друг друга. Если я удалюсь в монастырь, у него разорвется сердце. Он каждый вечер говорит мне, что целый день живет лишь ради того часа, когда мы можем побыть наедине у моего окна.

- Я не собираюсь принуждать тебя, дитя мое. Пребывание в монастыре пойдет тебе лишь на пользу, если ты придешь туда из любви к богу и искреннего желания совершенствоваться. И, должна признать, меня удивляет твое нежелание отблагодарить пресвятую деву за ниспосланную тебе милость. Не думаю, что этот юноша, как ты говоришь, без памяти в тебя влюбленный, станет возражать, что за добро ты отплатишь добром. Но довольно об этом. Я полагаю, тебе следует посоветоваться с исповедником. Возможно он скажет, что мое предложение не имеет смысла, и тогда твоя совесть будет спокойна.

И донья Беатрис отпустила девушку, подарив ей янтарные четки.

24

Аббатиса ничуть не удивилась, когда два или три дня спустя ей доложили, что Каталина ждет в приемной и просит разрешения провести в монастыре несколько дней. Она пригласила девушку к себе, поцеловала ее и передала наставнице послушниц. Каталине отвели келью со скромной обстановкой, но просторную, чистую и прохладную, с окнами, выходящими на ухоженный монастырский сад.

Доброта, очарование и простота Каталины немедленно покорили все сердца. Монахини, послушницы, мирские сестры и благородные дамы, жившие в монастыре, баловали ее, как любимого ребенка. Постель Каталины полностью соответствовала уставу ордена, но по сравнению с той, к которой привыкла девушка, она казалась пуховой периной, а нехитрая еда монахинь - изысканными яствами. Рыба, цыплята, дичь поставлялись к столу из обширных поместий аббатисы, и вдобавок благородные дамы зазывали Каталину к себе и пичкали сладостями и деликатесами.

Донья Беатрис с довольной улыбкой наблюдала, как девушке открывались радости монастырской жизни, надежно защищенной от хлопот и суеты внешнего мира. Некоторая ее монотонность оживлялась в час отдыха, когда монастырскую приемную заполняли знатные дамы и дворяне, и их разговоры не ограничивались лишь религиозными темами. Каталине не в малой степени льстило оказываемое ей внимание. Она вошла в монастырь в воинственном настроении, по приказу исповедника, горячо поддержанного матерью, но скоро поняла, что пребывание там не лишено определенных преимуществ. Счастливая, упорядоченная жизнь монахинь существенно отличалась от той, какую вела она дома в непрестанной утомительной работе и постоянной нужде. Бывали же времена, когда никто не приглашал мать и дочь вышивать дорогие одежды, и тогда они перебивались лишь случайными заработками Доминго.

Каталина наслаждалась богослужениями, которые посещала с остальными монахинями. И хотя ей недоставало Диего, она не могла не признать, что в будущем будет с радостью вспоминать дни, проведенные в монастырской тишине.

Каждый вечер донья Беатрис посылала за Каталиной и проводила с ней час. Она ни разу не упомянула, что хотела бы видеть Каталину монахиней, но, беседуя с девушкой, скоро поняла, что та не только добродетельна, но и очень умна, обладает твердым характером и со временем может стать гордостью ордена. Донья Беатрис говорила с ней не как гордая дама или мать-настоятельница, но как близкая подруга. Она прилагала все силы, чтобы подчинить девушку своему влиянию, но чувствовала, что действовать надо с предельной осторожностью. Она рассказывала о жизни различных святых, чтобы расширить кругозор Каталины, и придворные сплетни, чтобы показать ей, что, будучи монахиней, можно играть важную роль в государственных делах. Она говорила об управлении монастырем и многообразных обязанностях аббатисы, не без намека, что при благоприятном стечении обстоятельств и Каталина может занять этот важный пост. Такая перспектива, без сомнения, не могла не поразить дочь вышивальщицы.