Катализатор

«Интересно, – подумал он. – Боль – это нечто новенькое, в прошлый раз ничего такого не было».

Что-то менялось, переходило на новую ступень.

Он выбрался из постели и посмотрел на часы: прошло почти трое суток, минус приблизительно час, после предыдущего импульса. И так уже пятый раз. Брайден вытащил журнал и сверился с записями. Как он и предполагал, «рисунок» импульсов опять был другим. Однако с каждым разом спектр излучения становился все более узким, как будто испускающий его объект зондировал окружающую обстановку. Искал что-то.

Дежурный оператор пока не перезвонил. Брайден знал: далеко не все люди так же чувствительны, как он, – счастливое совпадение, что именно ему доверили возглавить проект, – но даже те, кто ощущает импульс, не всегда реагируют на него одинаково. Одни испытывают тошноту, у других кровь идет носом, а некоторые становятся чересчур возбужденными или даже буйными. Немногие (очень немногие), кажется, вообще ничего не замечают, и, вероятно, дежуривший сейчас оператор относится к их числу. Если он не позвонит в ближайшие шестьдесят секунд, Брайден сделает себе пометку и даст ему новое назначение, более соответствующее его уровню восприятия. Например, уборщиком. Ни у кого нет права на ошибку – слишком большое значение имеет проект. Он может круто изменить весь ход развития человечества. Нет, ошибаться никак нельзя.

Сорок секунд. Дежурный не позвонил, поэтому Брайден включил видеосвязь и сам вызвал оператора. Ответил тот лишь после восьмого сигнала, и на экране возникла взлохмаченная голова с покрасневшими глазами – похоже, звонок вырвал его из крепкого сна.

– Есть что сообщить?

– Нет, сэр, – мгновенно отозвался оператор, а сам скосил глаза на монитор. – То есть да, сэр. Есть. Только что произошел импульс.

– Спите на вахте?

– Нет, сэр, – не моргнув глазом ответил дежурный.

«Разгильдяй и к тому же лжец», – с неудовольствием подумал Брайден.

– Назовите свою фамилию, – приказал он, дождался ответа оператора и занес в память компьютера. – Когда заканчивается ваша смена?

– Примерно через час.

– Возвращайтесь к себе. Для одного вечера вы уже достаточно напортачили.

Оператор на мгновение смутился, потом кивнул и отключил связь.

«Неужели так и придется все делать самому? – одеваясь, размышлял Брайден. – Или я один понимаю всю важность происходящего?»

Он вышел из своего жилого модуля и направился по коридору к самому сердцу комплекса. Доктор находился здесь с самого первого дня, с того момента, когда только началось сооружение Красного Обелиска. Сначала говорили, что они проведут здесь два года, но время шло, и людей, занятых в проекте, проинформировали, что работа их чрезвычайно важна и они должны ее продолжать вплоть до особого уведомления, исключив любые контакты с внешним миром. Один из конструкторов Обелиска, некий Пит, громко выражал недовольство, но, ничего этим не добившись, попытался сорвать выполнение проекта. В результате его обвинили в государственной измене, быстро осудили, изгнали из исследовательского комплекса и отконвоировали в расположенную в нескольких милях тюрьму. Но и там Пит не успокоился, продолжал жаловаться, умолял освободить его и к тому же начал раскрывать секреты исследовательского комплекса другим заключенным. Был организован еще один судебный процесс, на этот раз закрытый, и спустя несколько часов Пита обнаружили на его койке мертвым. Брайдену не понравилось, как обошлись с Питом, но в то же время он и не возражал. В конце-то концов, парень сам допрыгался.

Кроме того, это священный долг. Всякий уважающий себя ученый руку бы отдал на отсечение, чтобы оказаться на их месте.

Брайден до сих пор испытывал трепет при взгляде на Обелиск. Каждый раз словно бы видел его впервые.

Доктор подошел к двери, вставил в прорезь карточку и ввел код доступа. Дверь медленно открылась. К счастью, дежуривший здесь оператор уже покинул помещение, хотя и оставил после себя неубранный мусор: разбросанные упаковки от еды, одинокую перчатку, скомканный отчет. Брайден собрал все в кучу и, не глядя, засунул в мусоросжигатель, после чего подошел к экрану из толстого стекла.

Там, с другой стороны стекла, находился Он. Убедительное доказательство того, что человечество не одиноко, что люди не единственная разумная форма жизни во Вселенной. Доказательство того, что юнитология – единственная истинная религия и Майкл Олтмэн – пророк ее.