Катализатор (ЛП)

Этот чёрт выпроваживает меня за дверь прямо в ночь, но прежде чем он закрывает дверь, Дьявол небрежно подкидывает мне ещё немного информации.

— Ах, и, мисс Престон, я бы не советовал вам повторять этого, но имя вашего отца было Митч Хувер.

Охранник захлопывает дверь, и лязг металла о металл разносится в ночи.

Митч Хувер.

Мгновение я стою там, застыв и уставившись на тёмную пустынную улицу. Я только что встретилась лицом к лицу с одним из самых опасных и неуловимых людей в городе. И почему-то он знает о моём отце больше, чем мы с мамой когда-либо.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Мой байк стоит через пару улиц от «Шутерс». Я с облегчением нахожу его в том же месте, где оставила, — возле заброшенного казино, чуть менее узнаваемого, чем другие.

Некогда сверкающий мегаполис казино, ночных клубов и мигающих огней, Легас теперь напоминает выгребную яму. Ушли в прошлое блеск, гламур и материальное богатство эпохи казино. Ушли в прошлое радужные цвета неоновых вывесок и белые светящиеся рекламные щиты, украшавшие город. Вместо этого многие здания пустуют — идеальное место для нелегалов ночью и бродяг днем. Теперь это потускневший, разбитый и осквернённый город.

Очевидно, что я никогда не видела этого места на пике его богатства и процветания, но мне говорили, что это было невероятное зрелище. Но это было раньше. До того, как правительство Пасифики выбрало сторону морали и сделало азартные игры незаконными, вынудив закрыть все казино. Но забавно, как растёт преступность, когда что-то становится незаконным. Словно возвращение эпохи сухого закона.

Я седлаю «Харли-Дэвидсон» и чуть задираю мини-юбку, обнажая бёдра, белые в лунном свете. Двигатель ревёт, я стартую в сторону заброшенной «Мегасферы». Когда-то это был экстремальный аттракцион, поднимающий своих жертв высоко над городом. Теперь он стоит тёмный и безжизненный, затаившийся, словно страж у врат.

Я резко торможу перед «Мегасферой», жар от выхлопной трубы облизывает голые ноги. Я люблю приходить в это место. Подумать. Спрятаться.

Дверь в пустое здание скрипит, когда я её открываю. Ночью в темноте всё выглядит жутковато. Когда я включаю фонарик, комната передо мной освещается слабым жёлтым светом. Я хорошо знаю это место и легко могу дойти в темноте, но решаю этого не делать. Слишком много низко висящих балок и ржавых труб делают гуляние по ночам опасным и глупым занятием.

Чтобы подняться на вершину по аварийной лестнице, требуется несколько минут, но когда я достигаю крыши и выхожу наружу, ветер развевает волосы и проходится по голым ногам и рукам, напоминая, что оно того стоит. Я иду к своему любимому месту и устраиваюсь в одном из заброшенных кресел. Ноги свисают над городом. Отсюда я могу видеть его целиком. Необъятные просторы вокруг. Крошечные очаги света.

Только здесь, на вершине «Мегасферы», я могу обрести покой. Покой, из которого я была вырвана в ночь смерти отца, в ту ночь, когда мой мир перевернулся с ног на голову. Несмотря на то, что АГИО разрешила мне остаться после смерти отца, я не смогла вернуться. Мне всё равно там не место.

Я смотрю на один особенный очаг света. Пригород, в котором мы жили до папиной смерти. А потом мы не смогли оплатить счета и вынуждены были переехать в дом на две семьи на окраине города.

Когда я нашла в портфеле отца фотографию, мне стало любопытно. Когда мы выяснили о его предполагаемой связи с Дьяволом, я разозлилась. Как он мог скрывать от нас что-то подобное?

Злость и любопытство — не лучшая комбинация.

И после нескольких месяцев попыток встретиться с Дьяволом, теперь я знаю об отце то, о чём и подумать не могла.

В воздухе появляется запах горящего дерева, и я вглядываюсь в долину внизу, пытаясь определить источник. Дым поднимается от горящего здания на краю Чаши, где сосредоточено большинство правительственных зданий за пределами столицы Пасифики — Рубекса. Готова поспорить, это работа экстремистской группировки «Грань».

Я вдыхаю и откидываю голову назад на сиденье. На этой высоте ревёт ветер. Он запутывается в моих волосах и иголочками проходится по коже.

Мне совсем не нравится та, кем я стала за последний год, но обстоятельства вынудили меня на подобный образ жизни. У семнадцатилетней недоучки не так уж много возможностей. За исключением одной — искусства врать и воровать. Правда в том, что бандитов не волнует, сколько тебе лет, пока ты готов работать.

Свет вдалеке вызывает моё любопытство. Чтобы лучше рассмотреть, я сползаю с сиденья и скольжу к краю, слегка наклоняясь. Он там, за городом, глубоко в пустыне у подножия гор. Не знала, что там кто-то живёт.

Меня пугает звук шагов по бетону, и я резко поворачиваюсь, с удивлением замечая парня примерно моего возраста. Я использую слово парень в широком смысле, так как сложен он как мужчина. Благодаря широким плечам и крепкому телосложению он выглядит на двадцать лет.

Он направляется ко мне, выставив руки вперёд, будто пытается успокоить штормовое море.

— Давай не будем совершать ничего необдуманного, ладно? — его голос ровный и глубокий, почти мелодичный.

Я прищуриваюсь и скрещиваю руки на груди.