Катализатор (ЛП)

Не могу поверить, что он поцеловал меня. Это было неожиданно и в то же время… так правильно. В отличие от поцелуя Зейна, который не должен был ничего значить, этот… этот был настоящим. Или мог быть.

Подумать только, до сегодняшнего дня я никогда ни с кем не целовалась, а тут вдруг с двумя в один день. Что бы на это сказала теория вероятности?

***

В последующие несколько дней у меня складывается впечатление, что Трей меня избегает. Когда я присаживаюсь за обеденный стол к нему, Трине, Джеффу, Кудряшу, Кейду и ещё паре ребят, имена которых я начинаю понемногу запоминать, он встаёт и покидает столовую. Когда я прошу его потренировать меня в стрельбе, он перепоручает это Кудряшу. Когда у меня дежурство на кухне или в прачечной, он, проходя мимо, вежливо кивает и идёт дальше.

Неужели это, правда, было так ужасно? Ему настолько не понравилось целовать меня, что он теперь вообще не хочет иметь со мной дела? Я понимаю, что он старше и опытнее, но это же не повод.

На четвёртый день я решаю его подкараулить. Когда у нас по расписанию наступает Час Рефлексии — время на то, чтобы сесть и подумать, как мы можем сделать себя и мир вокруг лучше — я направляюсь в его комнату. Если он скажет, что я отвратительна или что он ненавидит меня до мозга костей, я оставлю его в покое. Но мне нужно услышать это от него лично.

Я стучу со всей силы, решительно настроенная не показывать слабость и не ползать в ногах.

Дверь распахивается, и Трей отшагивает назад, когда видит меня.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает он. — У тебя по расписанию Рефлексия.

Я захожу в его комнату и закрываю за собой дверь. Киваю на его кровать:

— Можно?

Этот разговор начинает звучать до жути знакомо.

Он пожимает плечами.

— Чувствуй себя как дома, — он пытается делать вид, что спокоен, но я безошибочно угадываю панику, мелькнувшую в его глазах, когда я сажусь на кровать. Он занимает место в другой части комнаты, на деревянном стуле у стола.

Я смотрю вниз на свои ладони. Я уже прокручивала весь разговор в своей голове, но сейчас позабыла все заготовленные слова. Поднимаю на него взгляд, на его руки, скрещенные на груди, на его ничего не выражающее лицо, непринуждённую позу.

— Я сделала что-то не так? — наконец, выпаливаю я.

Его глаза смягчаются, но затем он хмурится.

— Нет. Конечно, нет. Дело во мне.

— Почему ты так говоришь? — продолжаю давить. — Мне всё понравилось.

Лёд тронулся, он усмехается.

— То, что тебе понравилось, ещё не значит, что это было правильно.

— Так ты теперь избегаешь меня, потому что боишься, что создал у меня неправильное впечатление?

— Да. То есть нет…

— Так да или нет?

Трей вздыхает, вся его суровость ушла. Он подаётся вперёд, упирая руки в колени.

— Послушай, Сиенна. Когда я пришёл той ночью к тебе, я был пьян. Я чувствовал себя жалким. Меня мучила совесть, и я, наверное, просто искал утешения. Я хотел увидеть тебя, но не ради этого, — он делает паузу, пронзая меня взглядом. — Я хотел тебя поцеловать. Чёрт, я хотел тебя поцеловать. Но это было неправильно с моей стороны так поступать, когда я едва мог вспомнить об этом на утро.

Моё сердце ухнуло вниз. Он не помнит. Тот потрясающий поцелуй, который перевернул всё внутри меня, ему совсем не запомнился.

— То есть я помню урывками. Я знаю, что это было классно. Но когда я целую тебя, я хочу быть в трезвом уме, чтобы чувства взрывались, а не были притуплены алкоголем. Я хочу помнить всё.

Не успевая осознать, что я делаю, я встаю и направляюсь к нему. Запускаю пальцы в его волосы, оттягиваю его голову назад, замечая вспышку удивления в его глазах.

— Я помню, — шепчу. — Помню всё, что было. И клянусь, я никогда не смогу это забыть.

Я наклоняюсь к его лицу и слегка касаюсь губами его губ, что, как я и надеялась, вызывает цепную реакцию.

Его сильные руки обвивают мою талию, притягивая к себе на колени. Он целует мой лоб, и всё моё тело трепещет от близости к нему. Запрокидывая голову, он смотрит меня с такой тоской, какой я вообще не представляла, что бывает у парней. Его губы накрываю мои, и я растворяюсь. В его объятиях. В его поцелуях. В его руках, тянущих меня ближе к себе, пока наши тела не оказываются тесно прижаты друг к другу.

Через тонкую хлопковую ткань футболки я чувствую жар его ладоней на своей спине. Его поцелуи распаляют меня, но его руки распространяют этот огонь.

Когда его губы спускаются к моей шее, я судорожно выдыхаю.

— Сиенна, — шепчет он, опаляя дыханием моё ухо.

Прикусив губу, чтобы сдержаться и не поцеловать его вновь, я отстраняюсь достаточно, чтобы посмотреть ему в глаза. В его глубокие голубые глаза, которые затягивают меня, и я чувствую, что я тону в них.

— Я думал о том, как потрясающе целовать тебя по пьяни, — говорит он, — но это в сто раз лучше, когда я трезв.

— Ты прервал поцелуй, чтобы сказать мне это?

— Ага.

— Ты мог бы сказать мне об этом потом, — отмечаю я, обхватывая ладонями его лицо, его щетина царапает мою кожу. — Заткнись и поцелуй меня.

Трей поднимает бровь и ухмыляется.

— Да, мэм.

***