Катарсис

Снаружи уже никого не было: начались уроки. Джейсон вошел в здание и, затаив дыхание, направился к секретариату, расположенному прямо напротив входа.

Объясню, как было, и дело с концом.

Открыв дверь секретариата, Джейсон напоролся на колючий взгляд худой женщины, стоявшей у стола администрации. На ней был тошнотворно-зеленого цвета кардиган и клетчатая юбка. И маленький золотой крестик на груди. Губы ее казались постоянно искаженными гримасой неудовольствия. Она разговаривала с каким-то белобрысым школьником. При виде Джейсона ее глаза за очками в роговой оправе вспыхнули откровенным отвращением.

Вот дерьмо…

Светловолосый школьник, говоривший с госпожой Абрамс, был, без сомнения, владельцем красной спортивной машины. Теперь Джейсон узнал в нем Алекса Лейна. Алекс был необыкновенно хорош собой, обладал атлетическим сложением и выразительными голубыми глазами. Он был далеко не глуп, и его харизма притягивала окружающих, как мед – мух. Отец Алекса входил в совет директоров множества ведущих компаний из списка журнала Fortune. Естественно, что семейство не знало, что называется, куда девать деньги.

Также Алекс был, пожалуй, одним из самых выдающихся говнюков, которых Джейсон когда-либо встречал в жизни.

– Прошу меня простить, госпожа Абрамс, отцу утром нужно было со мной поговорить, поэтому я опоздал. Это не повторится, уверяю вас, – на лице Алекса отразилось образцовое раскаяние.

Губы госпожи Абрамс растянулись, и Джейсону показалось, что она сейчас улыбнется.

– Хорошо, Алекс. Я понимаю, что ваш отец – человек занятой. Идите в класс.

Алекс поблагодарил и пошел к выходу. Поравнявшись с Джейсоном, он сменил ангельское выражение лица на ухмылку и задел его плечом так, что Джейсон уронил свою сумку. Алекс тотчас повернулся, громко выразил свое искреннее огорчение: Ах, извини… – и пошел дальше.

Ублюдок! И как только другие этого не замечают?!.

Джейсон поднял глаза на госпожу Абрамс, с лица которой успело исчезнуть даже подобие улыбки. Она смотрела на Джейсона, словно отмечая все его несоответствия школьным требованиям, включая мятую рубашку и всклокоченную шевелюру.

Джейсон не был уродом, но и красавцем его назвать, пожалуй, нельзя. Длинные каштановые волосы в силу редких встреч с ножницами часто лезли на глаза. Заметно было, что ему безразличны модная одежда и спорт. Школьная форма свободно болталась на его худосочной фигуре. Единственной чертой, достойной внимания в его облике, были глаза. Живые, кристально-серые глаза, которые при определенном освещении могли казаться почти черными.

Тревога холодным змеиным клубком зашевелилась внутри Джейсона под пронзительным взглядом госпожи Абрамс. Встреча с ней не предвещала ничего хорошего.

Госпожа Абрамс сама окончила «Ричмонд» (задолго до появления на свет Джейсона). Как и большинство выпускников этого заведения, она обладала внушительной родословной (то есть происходила из семьи до неприличия богатой). Она твердо стояла на страже репутации и положения «Ричмонда» (то есть решительно ненавидела всех, кто был недостаточно богат). Госпожа Абрамс была категорически против вэлферных школьников, типа Джейсона, которые учились на стипендию, и из кожи лезла, чтобы добиться отмены стипендии или найти повод для исключения.

Сейчас она явно делала ставку на прогулы.

– Господин Родес, вы опоздали на час. Полагаю, вы уже приготовили очередное нелепое оправдание? – ее тон давал понять, что этот вопрос она считает чисто риторическим.

– Вы, несомненно, знаете, что это ваше десятое опоздание за осенний семестр?!

Джейсон чувствовал, как учащается пульс и становится сухо во рту – обычная его реакция на стресс. Кроме того, он вспомнил, что у него нет записки от родителей.

Что же они не предупредили меня, что уезжают?

– Про… простите, госпожа Абрамс. Родители уехали в командировку, и им нужно было со мной поговорить перед отъездом, – он с трудом выдавливал слова, не смея поднять глаз.

Он не очень рассчитывал, что его история сработает, но понимал, что правдивая версия (родители, уезжая, начисто про него забыли) будет сочтена откровенным враньем.

– И у вас, конечно, есть записка?

– Хм. Вообще-то нет. Я забыл попросить, а они очень торопились в аэропорт. Но им можно позвонить…

– Не нужно. За три года вашей учебы здесь я наслушалась ваших объяснений на всю оставшуюся жизнь. Будете продолжать в том же духе – и вряд ли дотянете до выпуска.

Похоже, эта мысль доставляет ей удовольствие.

– Поздравляю, вы оставлены после уроков. Не опоздайте на этот раз.

– Ннно…

– Довольно, господин Родес. Идите в класс, – госпожа Абрамс развернулась и удалилась в свой кабинет в глубине комнаты секретариата.

Джейсон постоял в растерянности, сжимая кулаки и борясь с приступом раздражения.

Ненавижу бабу! И что она вечно до меня докапывается?!